— Доброе утро, — ответила дрогнувшим голосом и жестом предложила ему присесть. — Что с вашей рукой, граф?
— Так, пустяки. Царапина. Неудачно упал и повредил руку, — легко отозвался гость и солнечно мне улыбнулся, я же рухнула на диван, пытаясь унять сердцебиение.
— Хороша царапина, если вам приходится держать руку на перевязи, — заметила, немного оправившись от неожиданности.
Говорила, а сама думала о том, когда они успели? Получается, что графиня точно ошиблась со временем. Тетушка же проследовала за мной молчаливой тенью, устроилась в кресле, уставилась на гостя и томно произнесла:
— Ах, граф… Нынче камни мостовых так скользки, так скользки. Давеча чуть не упала и все на ровном месте, — и глупо так похлопала ресницами.
— Берегите себя, баронесса Дориан, — сказал с заботой мужчина и сверкнул серыми глазами. — Осторожность на мостовых помогает в трудных ситуациях.
Переводила взгляд с одного на другую и не понимала чего они так друг на друга взъелись. Неужели тетушка для герцога старается? Но, должна же понимать, что ее работодателю это не поможет в моих глазах.
— Герцогиня, я приехал напомнить вам, что вы задолжали мне прогулку, — мило улыбнулся граф и склонил голову набок, явно стреляя глазками в мою сторону.
Это что сейчас было? Я даже на секунду растерялась от такой атаки и неуверенно перевела взгляд на тетушку, вопрошая: «Что происходит?».
— Я помню, граф. Но не стоит ли подождать того момента, когда ваша царапина заживет? — побеспокоилась о его здоровье, исходя из соображения, что простреленная рука и бултыхание в экипаже по камням, никак не сочетаются.
— Я ни в коем случае не упущу возможности прогуляться. Никакая царапина не будет мне помехой, — жизнерадостно ответил граф Валовски. — Но, прежде чем куда-либо ехать… Я хотел бы поговорить с вами наедине, Ваша Светлость.
Снова растеряно глянула на тетушку, пытаясь понять как мне лучше поступить. Баронесса Дориан все решила за меня. Поднялась с кресла, кинула загадочный взгляд на графа и сказала:
— Мне нужно прочитать письмо от подруги. И сделать это лучше в тишине и уединении. Прошу меня извинить, но я покину вас ненадолго.
— Баронесса, — поднялся вслед за ней граф и поклонился. — Нам будет не хватать вашего общества.
Каков жук, сначала прямо сказал, что хочет, чтобы она ушла. Теперь расшаркивается. Граф дождался, пока моя родственница выйдет из комнаты, потом повернулся ко мне и долго, молча вглядывался в глаза. Только собралась разбить тяготившее меня молчание, как мужчина опустился передо мной на одно колено и заговорил.