Бринк отполз назад к заднему борту грузовика и отдернул в сторону брезент. Оказавшись снаружи, стащил с себя маску, чтобы сделать глоток свежего воздуха, после чего слез на землю и зашагал к остальным врачам, которые стояли рядом с дверью морга.
Следы уколов и чума. Кто-то заразил этих людей возбудителем легочной формы, а затем сделал нескольким из них инъекции. Кто-то явно проверял на них эффективность какого-то препарата, оставив часть жертв без лечения в качестве контрольной группы. Кто-то по ту сторону Ла-Манша проверял его работу.
— Ну, что скажешь, Фрэнк? — спросил Чайлдесс, когда Бринк подошел ближе.
Что он мог сказать им? Чтобы они провели вскрытие тех двух тел, что лежат в морге, чтобы взяли образцы крови и вырастили культуру, чтобы также взяли на анализ ткани того единственного бубона, который он обнаружил на лежащем в грузовике трупе, и исследовали их под микроскопом? На все это уйдет несколько часов или даже дней, а пока в его распоряжении будет не больше данных, чем имеется сейчас. Итак, мы имеем легочную чуму. Розоватая, пенистая мокрота — первый признак. Отсутствие бубонов на внутренней поверхности бедра — второй. Третий — один-единственный цервикальный бубон, какие крайне редко, но встречаются при легочной форме чумы.
И, наконец, уровень смертности. Одиннадцать тел в грузовике, двое в морге. Тринадцать из тринадцати. А этот француз скоро доведет их число до четырнадцати.
— Сестра права, — произнес он.
— Нет, этого быть не может! — воскликнул Тадвелл. — Это может быть все что угодно…
Бринку было понятно его упрямство. Со времен последней эпидемии чумы прошло несколько столетий.
— Нет, это, должно быть, ошибка, — едва ли не умоляющим тоном произнес Тадвелл, обращаясь к Чайлдессу.
— Доктор Бринк специалист в этой области, — ответил тот.
— Значит, карантин, — подвел итог Холден.
Бринк внутренне съежился, вспомнив медсестру, которая явно заподозрила, что он был в контакте с больным и потому должен быть изолирован. Оставалось лишь надеяться, что она поверила его опровержениям.
— Мы не можем закрыть больницу и поставить ее на карантин. У нас есть другие больные и сотрудники, которые нуждаются в отдыхе, — стоял на своем Тадвелл.
— Чушь. Первым делом мы должны поставить в известность полицию, а потом, как мне кажется, и военных, — произнес Чайлдесс, обращаясь главным образом к Тадвеллу. — Мы скажем им, что у нас вспышка инфлюэнцы.
— Но это же полный абсурд! Вы берете на веру слова какой-то там медсестры и врача, которого я вижу впервые в жизни, к тому же американца.