Вадим выкинул вперед оба клинка, нанося спаренный удар в корпус. Но вместо привычного блока лезвия скользящей траекторией вжикнули по одному мачете. Уклонившись в сторону, Вика позволила ранить левую руку, а правой, сжимая в кулаке клинок обратным хватом, нанесла брату удар в лицо. Сильный, хлесткий, вложив в него весь вес. А когда Вадим по инерции шагнул назад, девушка подсекла его опорную ногу. С невнятным возгласом брат повалился на спину.
— Становишься серьезной, сестрица? — усмехнулся он, поднимаясь.
И тут же недовольно скривился — Вика вновь стояла, опустив клинки в землю.
— Хватит игр, — проговорила она, надеясь, что брат не заметит ее тяжелое дыхание.
Вдруг глаза охотницы расширились. Раздались две автоматные очереди — со спины, от спуска на шоссе. Вадим рванул в сторону. И там, где он должен был остановить кульбит, его ждали новые металлические пчелы. В отличие от Вики, брат никогда не умел мыслить наперед. Глухо зарычав, девушка кинулась наперерез очереди. Завертела звенящую мельницу. Пули, летящие в голову бестолковому братцу, удалось отклонить. Все, кроме одной. Она вгрызлась в плечо, застряла в лопатке, бросив охотницу на разбитый асфальт.
Послышался шум драки, длившейся всего пару мгновений. Следом — звук падающего на землю тела и сдавленная ругань. Девушка медленно, с трудом поднялась на четвереньки, уже зная, что сейчас увидит, и невольно оттягивая этот момент. Левая рука ее совсем потеряла подвижность, и клинок с жалобным треньканьем покатился по асфальту.
Вадим стоял на краю дороги, держа за шею трепыхающегося Макса. В паре метров от них на земле безжизненным кулем лежал Чугун. Под прапорщиком быстро разрасталось багровое пятно крови, в холодном вечернем воздухе исходящее едва заметным паром.
— Ай-яй-яй, мужики, — ухмылялся Вадим, с наслаждением наблюдая, как краснеет лицо питерца. — И вот на что вы надеялись? Сестрица тут жопу рвет, только бы я за вами не пошел. А вы так чудите.
— Отпусти его, — прохрипела девушка, со стоном, через силу, поднимаясь.
Ноги совсем не желали ее держать. Тело вообще отказывалось повиноваться. Слишком перенапряглась, слишком много потратила сил.
— Отпустить? — хохотнул брат и перевел руку так, чтобы парень повис над развернувшейся внизу мешаниной из бетонных обломков и арматурных конструкций. — Уверена?
В отличие от охотницы, Вадим, казалось, и не заметил долгого боя. Раны, нанесенные чернеными клинками, затягивались буквально на глазах. Вика перевела взгляд на трепыхающегося в стальной хватке Макса. Она знала: даже сквозь заволакивающую разум пелену удушья парень видит ее. Как никто другой, видит ее настоящую.