— Пойдем куда, прости? — поинтересовался ты и, не дожидаясь ответа, направился к двери. Она последовала за тобой.
— В квартиру на улице Амфитеатра, куда же еще? — И она красноречиво посмотрела на тебя.
— Ты надо мной издеваешься? — спросил ты, в недоумении остановившись посреди коридора с большой спортивной сумкой в руке. Неужели она думала, что одной ночи достаточно, чтобы дать тебе выпустить пар и потом убедить вернуться к ней или чтобы тебе снова захотелось немного секса? Нет, дорогая, так дело не пойдет.
Она засмеялась тебе в лицо.
— Глазам своим не ве-рю! — покачала она головой, прижимая пальчики к губам. — Ты еще сердишься за вчерашнее? Ну, что ж, в конце концов, это был просто сарказм, скажем так.
Твоей первой реакцией было желание просто ее обругать, но вместо неистового, каким ты себя чувствовал, тон твоего голоса оказался самым что ни на есть смиренным. Под яростью скрывалась пустыня разочарования. Так что твой лучший на все времена Пиппоне[26] взял слово:
— Сельваджа, когда я признался тебе в любви, я не шутил. Из нас двоих только для тебя это игра. Ты действительно думаешь, что можешь использовать людей, как какие-то вещи? Не знаю, как у вас в Генуе, а здесь все обстоит по-другому, и я не стану потакать девчонке, которая не ценит меня. Прежде чем обратиться ко мне в следуюший раз, сосчитай до ста, ладно?
И в то же мгновение ты вышел из дома, не обращая внимания на ее протесты. Ты не верил, что твои слова что-то изменят. Если она не согласится с твоими минимальными условиями, что ж, отлично, ты все равно собирался постепенно вычеркнуть ее из своей жизни, верно?
По возвращении твоем дом был погружен в полнейшую тишину, так что ты решил, что он пуст, и не объявил о своем приходе, как обычно. Ты поднялся наверх, как водится, отдохнул пять минут, переключая каналы маленького телевизора, потом, разочаровавшись в полнейшем фуфле, которое предлагалось твоему вниманию, ты решил спуститься вниз и посидеть немного в Интернете, чтобы просто убить время. Но, заметив в коридоре приоткрытую дверь в комнату Сельваджи, ты решил туда заглянуть. Комната твоей сестры была пуста. Лишь мгновение спустя, прислушавшись, ты заметил, что из конца коридора доносится журчание воды в душе. Должно быть, она была в ванной, так что вернулась бы в свою комнату нескоро. Тогда ты вошел с намерением сунуть свой нос, куда не следует, порыться в ее вещах, просто потому что тебе так захотелось.
С трепетом ты пролистал ее старый школьный дневник, но не нашел там ничего, кроме домашних заданий и посвящений от подруг. Ты прекрасно знал, что не мог, из уважения ли, из приличия, рыться в ее личной жизни так беспардонно, но ты ничего не мог с собой поделать, ты хотел отплатить ей той же монетой, получив некий контроль над ней. У тебя не было на то никакого права, но, тем не менее, будучи ее братом, ты считал, что обладал некоторым авторитетом. Ты не отдавал себе отчет в том, насколько навязчивой становилась твоя убежденность в дозволенности силой вмешиваться в ее жизнь. Страсть к Сельвадже, полностью поглотившая тебя, затуманивала твой разум.