— Привет, — ответила она и указала тебе на шезлонг, стоявший недалеко от нее. — Возьми его и иди сюда.
Ты взял шезлонг и поставил его рядом.
— Прости меня за вчерашнее, — сказал ты. — Мне очень жаль. Я не должен был так себя вести.
Она снова улыбнулась тебе и неопределенным взмахом руки дала понять, что все в прошлом. Она повернулась на живот, подставляя спину утреннему солнцу, и некоторое время смотрела на тебя молча. Ты спрашивал себя, о чем она думает, но в этот момент ее рука поправила непослушную прядь твоих волос.
— Тебе надо бы причесаться, — сказала она. — У тебя волосы какие-то электрические стали.
— Я знаю, — сказал ты. — Что я могу поделать?
— Причешись, — настаивала она.
Потом она села на краю шезлонга и стала намазывать тебя защитным кремом от солнца, точь-в-точь как делала в Мальчезине, только на этот раз она не остановилась, а продолжала втирать крем по плечам, рукам и груди.
Что ж, если и ждал тебя после смерти спуск к адовому кругу[30], ее присутствия было бы достаточно, чтобы смягчить наказание. Вот что ты себе сказал. Ты был осужденным на муки грешником, и Сельваджа тоже. Но она в твоих глазах была лишь ангелом, которого ты, побежденный своим эгоизмом и вожделением, запятнал.
И даже если бы нашелся судья, который признал бы вас равно виновными, ее вина все равно была бы меньшей, и не только потому, что ее смиренная жизнь сподвигла тебя к молитвам и мольбам о спасении, хотя бы для нее.
41
Вы устроили легкий обед на яхте Анезе. Никто из вас не хотел ничего более существенного, чем зеленый салат с консервированным тунцом, даже если во второй половине дня голод дал бы о себе знать (отличный повод для дегустации мороженого).
— Смотри, какой загар, — сказал ты, глядя на нее. — А у меня, как всегда, даже близко ничего подобного.
На солнце ее кожа становилась золотистой, ты же, несмотря на предосторожности, был красный, как омар. Твоя кожа была светлее, чем ее, к тому же она легко подвергалась покраснениям и раздражениям. Теперь же золотистый загар еще больше подчеркивал изумрудный цвет ее глаз, которые лукаво смотрели на тебя. Сельваджа была одной из тех девушек, у которых практически не было дефектов. Даже если бы неожиданно налетел ураган, ломающий ветки деревьев, как щепки, или проливной дождь, она все равно осталась бы аккуратно причесанной, холеной, утонченной и приятно пахнущей.
— Попозже я намажу тебя кремом после загара. — Она встала и, смеясь, приблизилась к тебе, чтобы отвести с твоего лба непослушную прядь. Ее белый льняной сарафан плавно шелестел вслед за ее движениями, обдавая тебя ароматом свежести.