Все глубже и глубже затягивала меня жажда обогащения.
…Так охотники-«серингерос» в поисках новых деревьев-каучуконосов забредают в непроходимые заросли сельвы…
Я льстил тем, кто мог быть мне чем-то полезен. В то же время я принимал лесть от тех, из кого я также предполагал в будущем извлечь какую-то выгоду. Привычка к пунктуальности, рабом которой я был всю свою жизнь, была мною забыта. Ничто не угнетало мою совесть. Я приходил и уходил, когда мне вздумается, выполнял или не выполнял свои обещания, исходя из своих интересов.
Семейство К. в годы своего владения франкфуртским банком славилось своей пунктуальностью: мы погашали любой долг, как бы он ни был велик, максимум в течение трех месяцев. А ныне я испытывал восхитительное чувство раскрепощенности, продлевая до бесконечности сроки оплаты банковских счетов.
Климат этих мест может сломить даже человека несгибаемой воли: так тропические ливни превращают в труху дерево-великан. Но если я заболевал, то знал заранее, что визит врача доставит мне истинное удовольствие в отличие от нуднейшей процедуры, как это бывало во Франкфурте. Я запросто приезжал к одному из своих друзей в Ла Кабреру, разумеется, без всяких предварительных записей. Каждый из них был специалистом, как правило, дипломированным либо во Франции, либо в США. Несмотря на толпу пациентов, ожидавшую в приемной, меня принимали немедленно. Если же мне было лень выходить из дома или не позволяло здоровье, я звонил любому из них и просил заехать в пансион мисс Грейс. После беглого осмотра и нескольких стаканов доброго шотландского виски со льдом наша беседа обычно сводилась к обмену светскими сплетнями:
— Диего проиграл процесс по управлению состоянием Кастаньеды.
— Говорят, у Рейесов плохи дела. Придется им продавать имение.
— Брак Мануэля и Луизы вот-вот распадется. Она уже с четверга живет у своей сестры.
— В этом году Эмма не будет принимать участия в конных состязаниях: уже три месяца, как она беременна.
— Увидите, акции на текстиль вскоре возрастут в связи с запретом на ввоз пряжи. Я узнал от Диего. О, он — непререкаемый авторитет!
Самые разнообразные сведения распространялись в этом замкнутом мире с невероятной быстротой. Моя болезнь в данном случае была не главной темой беседы. Я испытывал огромное облегчение только от того, что вновь входил в курс происходившего в городе. Даже новости с военных фронтов — в частности, медленное продвижение американских войск в Северной Африке — уже не интересовали меня так, как в первые месяцы пребывания в этой стране.
Привычное все более отдалялось от меня. Все глубже затягивало, обвораживало, уводило в пески нечто новое.