Призраки подземелья (Маркявичюс) - страница 73
Что-то неладное стало твориться с Клапасом. Он пересек улицу, хотел подбежать к двери, вломиться в нее и крикнуть: «Отдайте рукопись, она принадлежит мне! Я ее нашел! Отдайте!» Он взбежал на крыльцо, уже было схватился за ручку, но в это время дверь неожиданно распахнулась сама.
Клапас отшатнулся в сторону, скатился с крыльца, но тут же остановился. Выбежавший из двери мальчик тоже остановился и весь как-то ощетинился. Они сразу узнали друг друга, но сначала оба были настолько испуганы и растерянны, что не решались ни слова сказать, ни с места двинуться.
Клапас пришел в себя первым. Он смекнул, какой счастливый случай подвернулся ему, и, стараясь улыбаться поласковее, протянул:
— Ты не бойся, милый мальчик, я тебе зла не желаю, ничего плохого не сделаю…
— А кто Ромаса схватил? — Держась за перила, Зигмас бочком спускался с крыльца. Не сводя глаз с Клапаса, он готов был в любое мгновение броситься наутек.
Показывая Зигмасу, что у него самые мирные намерения, Клапас отошел еще на шаг назад:
— Ничего же с ним не сделалось. Мы поговорили чуть-чуть, и все.
Спрыгнув с крыльца, Зигмас побежал по улице. Но, видя, что за ним не гонятся и не собираются гнаться, снова замедлил шаги.
— Вот видишь, я же сказал, что не притронусь, — уговаривал его Клапас, шагая следом и стараясь не отстать.
— Только попробуйте! Так заору, сразу люди сбегутся, — пригрозил Зигмас.
— Конечно, сбегутся. Ну зачем мне трогать тебя! Мы можем и так потолковать, если хочешь. К учителю заходил?
— Ну и что же, если и заходил? Почему нельзя заходить к учителю?
Они вышли к центральной улице. Здесь с шумом проносились машины, автомобили, трещали мотороллеры, по тротуарам сновали люди, и страх Зигмаса окончательно прошел.
— Идем, присядем где-нибудь на скамеечку! — предложил Клапас.
— Некогда, мне домой надо, — отказался Зигмас.
Он перешел через улицу и зашагал по скверу. Клапас, не отставая, шагал рядом.
— Ничего особенного не найдете там, вот увидишь, — продолжал на ходу Клапас. — Самая обычная старинная рукопись. Мы ее нашли и хотели продать, но Ромас очень некрасиво поступил. Разве это по-честному? Поменял портфели, а размениваться обратно не хочет. Ну скажи, разве это красиво, разве так порядочные люди поступают? Вот ты, парень… По тебе же сразу видно, что так не сделал бы… А если бы я оставил пустой портфель, а забрал бы Ромасовы тапочки и ракетку и не отдавал бы? Да все ваши ребята сами бы сказали, что я мошенник. Так или не так?
Возражать было нечего.
Рукопись действительно была собственностью этого пухлого мужчины. Но не мог же Зигмас признать это, и он сказал: