Вытащив тетради и учебники, Йонас задумался, за что раньше браться: за английский язык или за историю? По обоим предметам у него были переэкзаменовки. Йонас поставил учебники на стол корешками кверху, зажмурился и ткнул пальцем. На этот раз повезло английскому языку. Что это за разнесчастный язык! Виданное ли дело, чтоб в языке было так много слов! А как трудно выговаривать их. Кажется, язык вывихнешь, пока выговоришь какое-нибудь «ансаксексфул». И в самом деле, что за нелепый язык? Написано так, а читать нужно совсем иначе. Почему здесь произносится «а», когда тут стоит буква «у»? И надо ж было выдумать такой язык!..
Открыв учебник, Йонас попытался читать и переводить, но только два или три слова на всей странице оказались знакомыми, а другие надо было заучивать. Вырвав из тетради лист бумаги, Йонас разрезал его на длинные полоски, стал писать слова мелкими, как маковые зернышки, буковками. Такую полоску можно незаметно держать в ладони.
За этой «научной» работой и застали его Ромас с Костасом. При виде друзей Йонас локтем закрыл исписанные листки.
— Занимаешься?
— Ага, учу английский, — не моргнув глазом, ответил Йонас. — Хорошо, что пришли! Садитесь на диван или вон у окна стул стоит.
Костас сел и стал протирать очки. Ромас отошел к стулу, Йонас, выдвинув ящик стола, локтем сталкивал полоски, но одна из них пролетела мимо и выпорхнула на середину комнаты, Йонас вскочил, но его опередил Ромас. Подхватив шпаргалку, Ромас передал ее Костасу:
— Глянь-ка, что это?
Костас надел очки.
— Шпаргалка, ясное дело.
Йонас мрачно молчал.
— Ничем они тебе не помогут, Йонас, — сказал Ромас. — Если на первый раз и сойдет, так на втором попадешься. Разорви-ка ты их лучше и бери словарик, возьмемся как следует за учебу.
— С азов! — добавил Костас.
Йонас взялся было за тетрадь, но тут же снова засунул ее в портфель. Весь взъерошившись, он исподлобья глядел на приятеля.
— Присматривать явились?
— Не бойся, давай тетрадь, — потребовал Ромас.
Йонас даже не шевельнулся. Ромас сам потянулся за портфелем и вытащил оттуда тетрадь. Развернул ее, полистал. Словарик был довольно аккуратный. Ромас отметил две страницы и сказал:
— Вот эти повтори к завтрашнему дню, а теперь напиши упражнение. Костас подберет.
— Сам пиши, если хочешь! — отрезал Йонас.
Костас взял книгу.
— Йонас, мы хотим тебе только добра.
— Ага, — уныло пробурчал Йонас, глядя поверх голов своих гостей куда-то в потолок.
— Так не будешь писать? — сухо спросил Ромас.
Молчание.
— Подумай, Йонас, потом жалеть будешь, — уговаривал Костас.
Йонас молчал.