…Потом я взяла костюм и сказала синьоре Лилле, что он готов. Я его закончила, сделала последнюю примерку и последний разрез.
Последний разрез. Ветер, не утихая ни на секунду, мчался сквозь Галерею. Теперь, когда Маддалена замолчала, он словно усилился. Время остановилось. Молодая женщина смотрела в пустоту и видела перед собой образы прошлого, но рука, лежавшая на животе, привязывала ее к настоящему.
Ричарди зашевелился на стуле, стараясь привлечь ее внимание.
— Синьорина, выслушайте меня. Ваша судьба, судьба Несполи и в первую очередь судьба вашего сына связаны навсегда. Не думайте, что сможете построить жизнь ребенка на лжи и наказании невиновного человека.
Маддалена продолжала смотреть в пустоту.
— У меня есть знакомый адвокат, который должен оказать мне услугу. Он будет защищать Несполи. Если Несполи будет придерживаться своих нынешних показаний, у него нет надежды. Но если он изменит показания, надежда появится.
Маддалена очнулась, вздрогнула и посмотрела на комиссара:
— Надежда для Микеле? Какая?
— Убийство при защите чести карается тюремным заключением максимум на три года. Вы должны сказать, и именно ради этого я оставляю вас на свободе, что Несполи заступился за вас, потому что Вецци пытался взять вас силой и вы звали на помощь.
— А что будет со мной? И с моим сыном?
— Вам не сделают ровным счетом ничего. Вы жертва. В сокрытии улик обвинят Несполи, который сам и признается, что скрыл их. Вы должны сказать, что собирались за него замуж и сказали об этом Вецци, отвергая его домогательства. Но сразу рассказать об этом побоялись, потому что беременны, и отец ребенка — Микеле.
Маддалена едва не подпрыгнула на месте.
— Но это неправда, я знаю!
— Вашему сыну это пойдет только на пользу. Кроме того, у вас нет выбора, иначе вы окажетесь в тюрьме.
Молодая женщина опустила голову и сдалась, у нее действительно не было выбора.
— Я понимаю вас, комиссар. Это справедливо, так и должно быть. Я буду ждать Микеле. Но поверят ли в этот рассказ судьи? Вецци был важным лицом, а мы бедные люди. Разве мы можем на что-то надеяться?
Она снова посмотрела на Ричарди, и вдруг из ее ясных голубых глаз полились слезы.
* * *
Ричарди обходил угол Королевского дворца, борясь с мешавшим ветром, и думал о голоде и любви. На этот раз эти два его старых врага объединились и совершили свое преступление вместе. Когда он расстался с хрупкой и одинокой Маддаленой, она уже покрыла свои светлые волосы платком и пообещала, что завтра после работы придет в кабинет к адвокату. Ричарди решил сам рассказать ему о случившемся. И защита ничего не будет ей стоить.