— Он действительно перестал смеяться. Схватился рукой за горло, такое драгоценное горло, и хохот сменился чем-то вроде бульканья. Я села на кушетку и сидела так под ручьем его крови. Я хотела видеть, как умирает паяц.
Единственная чистая подушка. Это на ней ты сидела. И смотрела на умирающего паяца. «Я хочу крови…»
…Потом я, словно во сне, открыла дверь, чтобы уйти. В этот момент Микеле уходил со сцены. Комиссар, я не знаю, существует ли Бог. Но все-таки странно, что именно в эту минуту и во время спектакля, когда столько народу проходит к гримерным и от них, меня мог видеть только Микеле — мой Микеле. И он увидел меня. Я стояла там выпучив глаза, сжимала в руке ножницы с оборванным шнуром, и халат на мне был залит кровью Вецци. Он это увидел и втолкнул меня обратно.
Он взглянул на меня и все понял. Вецци все еще хрипел. Тогда Микеле ударил его кулаком в лицо…
Слишком маленький синяк для удара, оставившего трещину, по мнению доктора… у жертвы больше не было крови…
…И велел мне снять запачканный халат. Потом завернул в халат ножницы, разбил зеркало и усадил Вецци в кресло. После этого взял самый острый осколок и глубоко вставил его в рану на шее. Осколок он держал с помощью грязного халата. Я смотрела на это будто из окна. Потом Микеле приказал мне ждать его там, заперев дверь на ключ. Он вынул из шкафа пальто, шарф и сапоги Вецци и надел их. Взял халат и ножницы, спрятал их под пальто и выпрыгнул из окна.
Он убрал все твои следы с места преступления, чтобы никто не подумал, что убийцей могла быть ты.
— Я ждала его рядом с мертвецом. Мне казалось, я вижу сон. Минута показалась годом. Наконец я услышала за дверью тихий голос Микеле, открыла дверь и впустила его.
А перед этим он встретил на лестнице дона Пьерино, который принял его за Вецци.
— Микеле сказал мне, что ему нужно сменить сапоги, те запачканы грязью. Иначе он оставит следы на сцене, куда скоро должен вернуться. Тогда я очнулась. Поняла, что должна действовать быстро, спасти своего сына от гибели. Микеле ждал меня в гримерной, я поднялась на четвертый этаж. Сказала, что пришла прямо из монастыря от больной монахини, и попросила у Марии на время ее халат.
Он был тебе велик на один размер, я это помню…
— Я взяла сапоги и отнесла их вниз. На нас, портних, никто не обращает внимания, когда мы ходим по театру. Сапоги я прятала под халатом, который был мне велик. Микеле надел чистые и отдал мне грязные, я вернулась наверх и поставила их на место. От ключей избавился он.
Запертая дверь, которую Лазио взломал ударами ног…