Судья осмотрѣлъ его быстрымъ холоднымъ взглядомъ.
— Что вы можете сказать намъ? — спросилъ судья.
Филиппъ разсказалъ, сначала нѣсколько взволнованнымъ голосомъ, но потомъ овладѣвъ своимъ возбужденіемъ, о томъ, какъ его подозвалъ ночной сторожъ и поручилъ ему замѣстить его, и о томъ, какъ, проснувшись отъ сна, онъ увидѣлъ таинственную фигуру, вышедшую изъ рва.
— Въ которомъ это было часу?
— Около трехъ часовъ ночи.
— Въ какомъ направленіи исчезла эта фигура, вошла въ Угловый Домъ или пошла, въ переулокъ?
— Я не могу сказать съ точностью, но кажется, что въ переулокъ.
— Что еще?
— Я нашелъ во рву обломокъ камня, на которомъ отпечатлѣлся слѣдъ пальца, — кажется, окровавленнаго. Я положилъ его въ саквояжъ. Но саквояжъ гдѣ-то затерялся.
— Затерялся?
— Да.
— Что еще?
Филиппъ показалъ зубецъ отъ гребня, найденный имъ за дверью. Судьи и присяжные осмотрѣли его — и онъ произвелъ сенсацію. Репортеры были въ восторгѣ, предвидя сенсаціонное дѣло.
— Послушайте, м-ръ Мастерсъ, вы говорите, что были безъ гроша во вторникъ ночью, и что поэтому приняли предложеніе сторожа. Но теперь вы не имѣете вида человѣка безъ гроша. Напротивъ того, вы производите впечатлѣніе человѣка со средствами.
Филиппъ, одѣтый въ платье отъ одного изъ лучшихъ портныхъ, не говоря уже о черномъ галстукѣ, выбранномъ Оксвичемъ, невольно смутился словами судьи. Несмотря на свою полную невинность, ему было непріятно, что правосудіе вмѣшивается въ его личныя дѣла. Онъ сказалъ судьѣ, что его снабдилъ деньгами одинъ его другъ.
— А! — указалъ судья и сталъ опять глядѣть на портретъ принца Уэльскаго.
Филиппъ понялъ, что судьѣ ничего больше отъ него не нужно, но что онъ остался при особомъ мнѣніи о немъ.
— Больше нѣтъ свидѣтелей, — тихо сказалъ судьѣ приставъ.
— Простите, — произнесъ вдругъ твердый, густой контральто, — я прошу выслушать меня.
Полная женщина среднихъ лѣтъ, довольно большого роста, поднялась и направилась къ судьѣ.
— Кто вы, сударыня? — спросилъ изумленный судья.
— Я м-съ Оппотэри, — отвѣтила женщина. Я была больна вчера и сегодня тоже должна была бы остаться въ постели, но, увидѣвъ сегодня утромъ, что мое имя попало въ газеты, я пришла возстановить свою репутацію.
— Если вы можете помочь слѣдствію, — сказалъ судья, — то мы охотно выслушаемъ васъ, но я не вижу, отчего могла бы пострадать ваша репутація.
— Какъ отчего? — возразила женщина. — По вашему…
— Успокойтесь, сударыня, — уговаривалъ ее судья, — и примите присягу.
Она приняла присягу какъ вдова Каролина Оппотэри.
— Говорите, — пригласилъ ее судья.
М-ссъ Оппотэри была очень представительная женщина, и лицо ея, лишенное женственной привлекательности, выражало рѣдкую силу характера. Оно было широкое, покрытое морщинами, съ тонкими, выразительными губами, съ темнымъ пушкомъ на верхней губѣ, съ толстымъ носомъ. Она была въ глубокомъ траурѣ. На головѣ у нея была черная шляпа; руки, въ черныхъ перчаткахъ, были прижаты къ груди, и въ одной рукѣ она держала портмонэ и платокъ съ черной каймой. Она была достойной представительницей почтеннаго пансіона м-ра Гильгэ.