Она закрыла лицо руками и помолчала.
— Вы можете представить себѣ, что я перетерпѣла, узнавъ въ среду утромъ объ убійствѣ отца. И нужно было не выдать себя, дѣлать видъ, что я интересуюсь убійствомъ только изъ любопытства. У меня не было никакихъ предположеній. Я за послѣднее время не замѣтила ничего подозрительнаго — иначе бы предупредила отца, и онъ уѣхалъ бы.
— Бѣдная! Сколько вы выстрадали! — взволнованно воскликнулъ Филиппъ. — А я-то еще ворвался къ вамъ ночью. Какимъ вы сочли меня, вѣроятно, назойливымъ!
— Напротивъ того, — сказала Мэри съ грустной улыбкой:- я удивлялась вашей деликатности и вашему участію, не понимая его.
— Скажите, — спросилъ Филиппъ, — вы не замѣтили, что вашъ отецъ ухаживалъ за м-ссъ Оппотери?
— Нѣтъ. — И на слѣдствіи меня болѣе всего удивило именно показаніе м-ссъ Оппотери.
— М-ссъ Оппотери — медленно произнесъ Филиппъ — несомнѣнно причастна къ убійству. Отпечатки пальцевъ — ея, и это для меня самое убѣдительное доказательство. Она вообще очень подозрительная особа. Вчера она представилась, что ей дурно, и въ это время выкрала два банковыхъ билета изъ моего кармана и замѣнила ихъ другими. И странно, — мнѣ въ голову не приходило подозрѣвать ее, пока вы не показали, что это отпечатокъ не вашихъ пальцевъ.
— Я слѣдила за м-ссъ Оппотери два дня и пришла къ убѣжденію — я васъ сейчасъ очень поражу — что это дядя Вальтеръ.
— Что за фантазія!
— Это онъ — могу васъ увѣрить. Я была на похоронахъ моего бѣднаго отца, и тамъ была м-ссъ Оппотери — только она одна и была, кромѣ меня, изъ жильцовъ нашего дома. Мнѣ показалось, что она съ какимъ-то особеннымъ удовольствіемъ разыгрываетъ комедію печали. И въ ея походкѣ я открыла странное сходство съ походкой моего отца. Я тогда поняла, что это — дядя Вальтеръ.
Мэри поднялась съ мѣста. Она была страшно взволнована.
— Только онъ одинъ могъ задумать и выполнить до конца такое преступленіе! — воскликнула она. — Все его показаніе было выдумано съ начала до конца. При его любви въ актерству, ему пріятно было представиться женщиной и даже невѣстой человѣка, котораго онъ убилъ, и сочинять небылицы о таинственныхъ незнакомцахъ и русскихъ тайныхъ обществахъ.
— Если то, что вы говорите, правда, — отвѣтилъ Филнопъ, — то Вальтеръ Поликсфенъ — геніальный преступникъ. Мы скоро это узнаемъ.
— Что же мы теперь сдѣлаемъ?
— Я пойду въ комнату м-ссъ Оппотери. Она — или онъ — вернулся какъ разъ передъ вами.