Свѣжій, прохладный воздухъ оживилъ его, но на палубѣ было сыро, уныло. Земля исчезла изъ виду, и ему представилось свинцовое небо и безконечное пространство сѣрыхъ волнъ. Тѣмъ не менѣе, онъ объявилъ, что не стоитъ уходить въ каюту ради завтрака, и удовольствовался чашкою чая и сухаремъ на палубѣ. Звонъ чашекъ и запахъ жаркого доносились снизу, и когда Стобелль съ Тредгольдомъ, плотно позавтракавшіе, тоже вышли наверхъ, солнце появилось изъ-за тучъ, и море изъ сѣраго сразу сдѣлалось синимъ. Новые паруса бѣлѣли въ лучахъ солнца, реи пріятно поскрипывали, и друзья, выбравъ удобное мѣстечко, наслаждались моремъ.
— Чудное утро, сэръ, — сказалъ Брискетъ, — такое ясное и спокойное.
— Да, — коротко отвѣтилъ м-ръ Чокъ, съ отвращеніемъ смотрѣвшій на бригъ, видный со штирборта, который то поднимался въ небесамъ, то исчезалъ изъ виду. Тредгольдъ предложилъ пріятелю сигару, но тотъ отказался, и онъ закурилъ самъ съ помощью фитиля, отравившаго атмосферу.
— Кажется, никто изъ насъ не страдаетъ морскою болѣзнью, — замѣтилъ онъ.
— Морская болѣзнь — одно воображеніе, сэръ, — подхватилъ капитанъ Брискетъ, — отъ нея есть вѣрное средство.
— Средство? — освѣдомился м-ръ Чокъ, взглянувъ на него оживившимися глазами.
— Да, сэръ, — продолжалъ Брискетъ, подмигнувъ Стобеллю, который широко осклабился, — старое, но вѣрное: свинина. Возьмите кусочекъ свинины — и непремѣнно съ жиркомъ, и пусть поваръ воткнетъ его на вертелъ и подваритъ при васъ — такъ, чтобы жиръ шипѣлъ и брызгалъ во всѣ стороны… А всего лучше — сдѣлайте это сами. Тутъ главное — запахъ…
М-ръ Чокъ съ трудомъ поднялся и, едва волоча ноги, спустился въ каюту.
— Это на всѣхъ дѣйствуетъ, — сказалъ Брискеть, улыбаясь Стобеллю, все еще продолжавшему посмѣиваться:- если человѣку уже не по себѣ, этотъ разсказъ доканаетъ его. Не только свинины, онъ и поджаренной ветчины не перенесетъ.
— Воображеніе, — спокойно отозвался Тредгольдъ, продолжая курить.
— Разумѣется, нужно разсказать умѣючи. Замѣтили вы его глаза, когда я сталъ говорить о томъ, какъ она шипитъ и брызжетъ на огнѣ?
— Замѣтилъ, — сказалъ м-ръ Стобелль, отложивъ свою трубку.
— Нѣкоторые дополняютъ этотъ разсказъ подробностями, но, по моему, и одного описанія стряпни достаточно.
— Вполнѣ,- сказалъ Стобелль и предложилъ Тредгольду спичку, когда тотъ вздумалъ закурить сигару.
— Благодарю, — я предпочитаю трутъ.
Стобелль положилъ коробку въ карманъ и сидѣлъ съ застывшимъ лицомъ, устремивъ глаза въ одну точку.
— Говоря о свининѣ,- началъ снова Брискеть, но Стобелль мрачно уставился на него.