Въ одно плаваніе съ капитаномъ ѣхалъ пасторъ, но онъ до тѣхъ поръ не зналъ, что это пасторъ, пока не открылъ ему этого списокъ пассажировъ. Ему очень понравился этотъ почтенный мистеръ Питерсъ и онъ много говорилъ съ нимъ, разсказывая ему разные эпизоды и анекдоты изъ собственной жизни. Болтовня его прорѣзывалась яркою нитью нѣсколько вольныхъ выраженій. Это освѣжающимъ образомъ дѣйствовало на умъ человѣка, утомленнаго блѣднымъ однообразіемъ безцвѣтныхъ современныхъ рѣчей.
Однажды капитанъ спросилъ:
— Питерсъ, читали вы когда-нибудь Библію?
— Ну, да.
— Не часто, должно быть, судя по тону, съ которымъ вы это говорите. Завяжите-ка эту привычку мертвымъ узломъ разъ навсегда и увидите, что будете вознаграждены. Не отчаявайтесь, все будетъ зависѣть отъ вѣрной точки зрѣнія. Сначала вы ничего не поймете, но мало-по малу все начнетъ выясняться, и тогда вы ужь не захотите разстаться съ нею даже для того, чтобы поѣсть.
— Да, говорятъ, что это такъ.
— Да оно такъ и есть. Нѣтъ книги, которая могла бы сравниться съ ней. Она выше всѣхъ книгъ, Питерсъ. Въ ней иного зацѣпокъ, которыя очень трудно обнять умомъ сразу. Надъ ними надо остановиться, обдумать ихъ, и, когда вы, наконецъ, добираетесь до сути, все становится яснымъ, какъ день.
— И чудеса тоже, капитанъ?
— Да, сэръ, и чудеса тоже, всѣ до единаго. Возьмемъ, напримѣръ, исторію съ языческими жрецами. Неправда ли, можно встать втупикъ?
— Гм… я не знаю, но…
— Да ужь признайтесь, что такъ, вы становитесь втупикъ. Ну, я не удивляюсь этому. Вы не настолько опытны, чтобы справиться съ подобными вещами, и естественно, что для васъ онѣ слишкомъ недоступны. Хотите я объясню вамъ эту штуку и покажу, какимъ образомъ можно дойти до пониманія всего этого?
— Конечно, капитанъ, если это васъ не затруднитъ.
— Съ большимъ удовольствіемъ. Во-первыхъ, я, видите-ли, читалъ и читалъ, думалъ и думалъ до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, не понялъ, что за люди жили въ тѣ старинныя библейскія времена, и послѣ этого все стало ясно и легко объяснимо. Ну-съ, такъ вотъ какимъ путемъ я добрался до сути съ Исаакомъ и съ жрецами Ваала [1]. Среди обыкновенныхъ людей того времени были люди чрезвычайно проницательные, къ числу которыхъ принадлежалъ и Исаакъ. У Исаака были свои недостатки, даже очень много, я совсѣмъ не намѣренъ оправдывать Исаака. Онъ сыгралъ славную штуку съ жрецами Ваала и достаточно оправданъ тѣмъ зломъ, которое они ему сдѣлали. Нѣтъ, я только хочу сказать, что тутъ не было никакого чуда, и сейчасъ такъ ясно докажу вамъ это, что вы и сами убѣдитесь.
«Дѣло въ томъ, что для пророковъ времена становились все труднѣе и труднѣе, для пророковъ, подобныхъ Исааку, я разумѣю. Во всемъ народѣ было четыреста пятьдесятъ языческихъ жрецовъ и только одинъ пресвитеріанецъ, если только можно считать Исаака пресвитеріанцемъ, а я признаю, что онъ былъ пресвитеріанцемъ, но это къ дѣлу не идетъ. Понятно, что языческіе пророки захватили все ремесло въ свои руки. Исаакъ былъ очень огорченъ этимъ, это я признаю. Прежде всего онъ былъ человѣкъ и, безъ сомнѣнія, началъ бродить по странѣ, забросивъ земледѣліе, но это было безполезно; его оппозиція ни къ чему не привела. Мало-по малу дѣло приняло отчаянный оборотъ. Исаакъ началъ придумывать, какъ бы ему выпутаться изъ бѣды. И что же онъ придумалъ? Онъ началъ распускать всевозможные слухи про враждебную сторону, говорилъ, что тѣ дѣлаютъ то-то и то-то и т. д., ничего опредѣленнаго, но совершенно достаточно для того, чтобы безшумно подорвать ихъ репутацію. Слухи разнеслись повсюду и, наконецъ, дошли до царя. Царь спросилъ Исаака, что онъ хочетъ доказать своими наговорами? Исаакъ отвѣчалъ: „О, ничего особеннаго, только спроси ихъ, могутъ ли они низвести съ неба огонь на жертвенникъ? Это, можетъ быть, пустяки, ваше величество, но въ состояніи ли они это сдѣлать, вотъ въ чемъ суть“. Царь очень встревожился и послалъ за жрецами. Тѣ небрежно отвѣчали, что если у него жертвенникъ готовъ, то и они готовы, и прибавили даже, что не дурно бы ему было застраховать его заранѣе.