И все же телохранитель Соммета ни разу не оторвал глаз от своего рагу, когда Йен сел на лавку рядом с ним на кухне и попытался завести вежливый разговор.
Неотесанный увалень также проигнорировал предложение быстро перекинуться в картишки, когда Йен заметил его по пути из уборной.
Йен чертыхнулся. Если подкатиться к этому человеку сегодня еще раз, это явно вызовет подозрения.
И все-таки вечер не прошел даром. Несмотря на неудачную попытку разговорить лакея, Йен все же получил кое-какую информацию об этом человеке.
Утолщенные суставы на пальцах подсказали ему, что перед ним бывший боксер. Он был правшой и не общался ни с кем, кроме дворецкого Соммета, которого приветствовал коротким кивком головы. Причем это был кивок равного, а не какой-то мелкой сошки, что означало: он важен для герцога не только в качестве лица, охранявшего лестницу.
Йен пока не знал, как использовать эту информацию. Но он был терпелив. И понимал, что в конце концов она ему пригодится.
Йен направился по коридору в сторону комнаты Джулианы. Теперь она уже должна была вернуться со встречи с принцем.
– Грум! – окликнул его сзади низкий голос.
Йен, даже не поворачиваясь, знал, кому он принадлежит, и, не сбавляя шага, пошел дальше. Завернув за угол, он сможет исчезнуть.
– Или я должен сказать Призрак?
Йен остановился и повернулся к Соммету.
Соммет стоял в другом конце коридора, его руки подозрительно спокойно висели вдоль тела.
– У моего слуги есть приказ сообщать мне о каждом, кто попытается заговорить с ним. Тебе на самом деле надо что-то делать со шрамом на щеке.
– Мне кажется, он придает мне щегольской вид.
Соммет никак не отреагировал на его слова и даже не приблизился к Йену.
– Почему ты здесь… – скользнул его взгляд по ливрее Йена, – …с принцессой?
– Но мне ведь надо было найти какую-то работу, – пожал плечами Йен. – А ты почему здесь? Ах да, ты здесь живешь. Прости.
– Будет лучше, если ты закроешь свой рот, – нахмурился Соммет.
– А что так? Он совсем не устал. Я могу говорить хоть всю ночь. – Рука Йена находилась всего в нескольких дюймах от ножа, если он вдруг ему понадобится. Но у него лучше получалось колоть ножом, чем бросать его. Надо, чтобы герцог подошел ближе.
– Так что ты здесь делаешь?
– Да ходил в уборную. Другая была занята, поэтому я…
– Я не стал бы играть в игры.
– Почему нет? Я обожаю игры. Отличная игра в каштаны[3] никогда не помешает. Хотя тебе, возможно, эта игра не нравится, ты очень добрый.
Лицо Соммета покрылось пятнами. Нет, правда, над этим человеком надо как можно чаще насмехаться. Не контролируя себя, он начинает нервничать все сильнее.