Эден не могла избавиться от мыслей о Фредрике. Она видела, как Алекс смотрит на эту женщину. Влечение не обязательно должно быть сексуальным. Иногда это просто необходимость иметь человека рядом или потребность общения с ним. Чувство Алекса к Фредрике можно было назвать интеллектуальным влечением. «Странно! — думала Эден. — Они такие разные. Удивительно, как они вообще работали вместе».
Следователь из отдела Денниса уже ждал в здании тюрьмы. Едва поздоровавшись, Эден устремилась в камеру Захарии.
Охранник открыл тяжелую дверь. Эден вошла первой, человек из отдела Денниса осторожно последовал за ней.
Келифи сидел на койке. Эден представилась и выдвинула на середину комнаты стоявший в углу стул. Она села, в то время как следователь по-прежнему стоял позади. Он уже понял, что в предстоящем действе ему отведена роль статиста.
Услышав, кто перед ним, Захария как будто удивился. Руководители подразделений СЭПО действительно не участвовали в допросах. Но Эден — особый случай.
— У меня к вам несколько вопросов, — начала она. — Вы ведь не откажитесь помочь нам?
Бледное лицо Захарии на фоне зеленой футболки выглядело болезненным. Сейчас он смотрел на Эден с вызовом и злобой, что было неудивительно в его положении. Какого еще взгляда можно ожидать от человека, в одночасье потерявшего то, на что потратил годы жизни?
— Я не имею никакого отношения к захвату этого самолета, — ответил Захария.
— Хотите? — Эден достала пачку сигарет.
Стоявший за ее спиной следователь разинул от удивления рот, но тут же взял себя в руки.
Помедлив несколько секунд, Захария потянулся за сигаретой. Эден тоже взяла одну сигарету и щелкнула зажигалкой.
— Так вот, — продолжала она, выпуская через плечо струйку дыма, — независимо от того, сотрудничаете вы или нет с этими людьми, вы можете располагать важной для нас информацией.
Захария жадно затянулся, откинувшись на кровати. Потом стряхнул пепел в пустую кофейную чашку. Эден сделала то же самое.
— Если вы отправите меня обратно в Алжир, я погиб, — сказал он.
Это прозвучало как заявление. Захария как будто ни о чем не просил и не пытался пробудить у нее жалость.
— У нас другие сведения, — возразила Эден.
— Все вы сумасшедшие. — Захария отвернулся к стене.
Эден положила ногу на ногу. Она чувствовала себя неуютно без сигареты в руке, как иная женщина — без сумочки.
— Мы отвечаем за вашу жизнь, — сказала она.
— И все это ради национальной безопасности? — усмехнулся Келифи.
— Что-то вроде того. — Она затушила сигарету. — Послушай меня, Захария. Сейчас на борту «боинга» в заложниках четыре сотни с лишним человек, и мы подозреваем, что тот, кто стоит за всем этим, находится рядом с ними. Все может кончиться трагедией.