Маша с Ревенковым («Зовите меня Алексеем, хорошо?» – попросил он уже через пять минут) начали свое турне с «Зала пивоваров» в ста метрах от музея. Но заведение в деревянных панелях и с литографиями на стенах показалось им слишком пафосным, и, запив карри из цыпленка «Пильснером», они решили на будущее выбирать места попроще. И дальше выпивали уже, стоя на улице и подпирая стену паба, в толпе таких же любителей пива, потому что в самом пабе было не протолкнуться. А потом – в полуподвале в рыцарском стиле, примостившись на лавке, уже из каких-то огромных кружек. И Ревенков пытался рассказать ей что-то про английское пиво, но шум стоял такой, что Маша только кивала и улыбалась. Уже около девяти вечера они каким-то образом оказались рядом с ее отелем.
– Тут, что ли, живете? – спросил, качая пальцем, Ревенков.
– Да, – чуть смутилась Маша. Отель был не из дешевых. Но дешевых отелей в центре Лондона не бывает.
– Покажете?
Маша на секунду замялась.
– Обещаю вести себя прилично, – нетрезво хохотнул Ревенков, и она вежливо улыбнулась в ответ. Пусть посмотрит. На что там смотреть-то?
Оказалось, на содержимое мини-бара.
– Та-ак, что тут у нас… – Бизнесмен по-хозяйски перебирал мини-бутылки. В ее мини-комнате он казался огромным, как медведь. Маша тем временем вытащила из сумки мобильник – он давно уже разрядился – и поставила подзаряжаться в углу, на столике под висящим над головой телевизором. Бросив через плечо взгляд на бывшего работодателя, она призадумалась. Ну и как теперь его интеллигентно выставить из номера? Пьяно щурясь, Ревенков с видом сельского знатока смешивал из разномастных бутылочек одному ему известный коктейль. Маша вздохнула. Может, предложить ему продолжить экскурсию по пабам? Или сказать, что у нее болит голова? Она, кстати, у нее и правда болела, хоть пила она много меньше своего заказчика. Или что ей завтра рано вставать на самолет?..
– Вот же черт! – Ревенков резко взметнул ладонь. Один из стаканов для коктейля опрокинулся – по полированной столешнице и разложенным там еще со вчерашнего дня бумагам расползлось липкое алкогольное пятно. – Сорри, как говорится!
Ревенков попытался было быстро отодвинуть листы в сторону, но вместо этого перевернул второй бокал.
– Ничего не трогайте! Я сейчас! – Маша бросилась в ванную, схватила рулон туалетной бумаги, полотенце, бегом вернулась обратно. Мешая друг другу на малюсеньком пятачке перед столом, путаясь руками, они пытались промокнуть жидкость, откладывая уже, казалось, вконец испорченные записи.
– Я сам, я сам! – старался загладить свою вину Ревенков, отрывая длинные хвосты туалетной бумаги, чтобы вытереть клейкие лужицы под стаканами.