— Первый гондванский флот находится сейчас в ста тридцати милях к западу и продолжает идти курсом север — северо — восток, на юге нас продолжает преследовать вражеский авианесущий крейсер, к северо — западу позиции зенитной артиллерии Гондваны.
Офицер выпрямился. После его слов в комнате повисла гнетущая тишина. Он немного помолчал выжидающе смотря на капитана, но тот ничего не ответил, и тогда офицер произнёс также спокойно, как докладывал только что:
— Мы в ловушке, ваше превосходительство.
— Неужели вы наконец‑то это поняли.
Офицеры, столпившиеся вокруг стола, обернулись. У входа в рубку стояли двое мужчин в форме с погонами лейтенантов истребительной авиации. Один со спокойным, даже равнодушным видом, стоял чуть позади. Волосы второго были взъерошены, китель расстёгнут, он злобным взглядом исподлобья смотрел на людей около стола с картой.
. — Лейтенант Валенрод! — закричал капитан, вскакивая. — Потрудитесь придать себе подобающий вид и обращаться к старшему по званию согласно уставу…
— Чтобы я, — Адриан всей ладонью указал на себя, при этом продолжая смотреть исподлобья, — аквилонский офицер обращался к вересийцу 'Ваше превосходительство', — при этом он сделал короткую паузу, пристально посмотрев на командира, — мне чувство собственного достоинства пока не чуждо.
Валенрод прошёл к столу, офицеры расступились, скорее не из уважения, но из желания узнать что собирается предложить лейтенант.
— В сложившейся ситуации, — продолжал Адриан, — единственно верным решением является атака силами расположенных на борту эскадрилий. От вас требуется лишь отдать приказ о подъёме палубной авиации и открытии ангаров.
— Ангары открыть, значит? Сбежать задумал трус!
— Здравомыслящий человек, хотя сейчас эти понятия часто путают. К тому же, хочу заметить, что выбора у вас нет. Мои люди вооружены, и, если потребуется, они проложат путь к выходу силой, и откроют ангары самостоятельно.
— Под трибунал пойдёшь сволочь! — закричал капитан, которого появление Валенрода словно оживило, стуча кулаком по столу.
Валенрод наклонился вперёд опершись руками на край стола.
— Под трибунал пойдёте вы, сударь, — это обращение он произнёс нарочито издевательски, — за потерю корабля, если сумеете добраться до своих, — тем же спокойным, без нотки сарказма, голосом продолжал Валенрод, — в противном случае — гондванский плен и виселица. Я сомневаюсь, что у вас хватит мужества застрелиться, как подобает офицеру. А вот меня с лейтенантом Крейтерном, — он указал на второго лейтенанта, с равнодушным выражением лица продолжавшего стоять у двери, — наградят за спасение двадцати четырёх самолётов и их экипажей.