Айя наконец рассказала, как все было. Предвидя, что случится, она не хотела вести девочку в форт, но спряталась с ней в этом заброшенном саду и кое-чем кормила ребенка. Они были там, когда привели связанных англичан. К счастью, девочка спала. Сумбатен не смела взглянуть. Она слышала крики, но скоро все смолкло, и солдаты ушли.
— Маленькая мисс во сне видела вас, саиб. А когда проснулась, она начала петь и все говорила, что вы придете.
Том не отвечал, но крепче прижал девочку к себе.
Обратный путь был труден, хотя в деревнях, через которые они проезжали, гумилькундский раджа всегда находил людей, готовых служить ему. Однажды только ему пришлось прибегнуть к талисману Дост-Али-Хана, приобретавшего все большую и большую силу. Более всего он боялся встречи с Вивиан, продолжавшей бродить с отрядом солдат, который постоянно пополнялся новыми присоединявшимися дезертирами. Но Тому удалось избежать этой встречи. Аглая и ее служанка путешествовали в паланкине, и девочку выкрасили в смуглый цвет. Временами она резвилась как ни в чем не бывало, но часто со слезами спрашивала, где отец и мать.
Через несколько суток пути они достигли Гумилькунда. Вперед были отправлены скороходы, и когда последние сообщили радостное известие, что раджа возвращается, всеобщему восторгу не было предела. Толпы народа бросились навстречу правителю, увлекая за собой министра Чундер-Синга и жреца Вишнугупту. Когда показались всадники и носилки, раздались радостные восклицания и благодарения богам.
24 мая, на другой день по возвращении генерала Эльтона, сильный отряд вышел из Меерута для соединения с войсками, двигавшимися на Дели. Жители сначала боялись за свою безопасность, но скоро заметили, что бунтовщики не думают осаждать так сильно укрепленный город.
Генерал был опасно болен. Усталость и нравственная тревога сделали свое дело, а рана, оказавшаяся серьезнее, чем предполагали сначала, осложняла положение. Бред его приводил в отчаяние жену и дочерей, окружавших главу семейства самыми внимательными заботами. Он постоянно говорил о солдатах — своих молодцах, — ручался за их верность, вспоминал их подвиги. М-с Эльтон плакала, боясь той минуты, когда он будет в состоянии увидать действительность. Лучше, если уж ему суждено умереть, чтобы он не приходил в себя!
Еще одно мучило ее: от Грэс не было никаких известий. И часто, видя своих грустных бледных девочек вокруг отца, леди Эльтон думала, что Грэс, старшая, дороже всех ее сердцу. И не одна боязнь потерять ее мучила бедную мать — она бы перенесла испытание, если бы видела ее лежащую рядом с отцом и знала, что ее чудная душа готова покинуть здешний мир, — нет, бедную мать убивала неизвестность, мысль, что дочери приходится переносить мучения худшие, чем смерть. Иногда в глазах бедной женщины мелькало выражение безумия. Однажды ночью, когда она сидела у изголовья больного вместе с Ясин-Ханом, последний подкрался к постели Трикси. Девушка вскочила в испуге. Все спали не раздеваясь, чтобы быть готовыми при первой тревоге.