Я. Цигельман приводит ещё одну трактовку названия Старого кладбища, также бытовавшую в то время: «За годы Советской власти создано три Биробиджана. Биробиджан — 1, собственно город; Биробиджан — 2, посёлок за железной дорогой; Биробиджан — 3, кладбище. «Первый» Биробиджан строили энтузиасты тридцатых годов…. Потом они исчезли; некоторые легли в фундамент «третьего» Биробиджана. «Второй» Биробиджан, построенный по ту сторону железной дороги, существовал недолго… Нынешние Биробиджан — 1 и Биробиджан — 2 побеждены Биробиджаном — 3, зарастают могильной травой».
Но была ещё и третья характеристика кладбища, этого последнего пути, откуда уже не возвращались биробиджанцы, характеристика, которая также была в употреблении у поколения наших родителей. Так как дорога к кладбищу шла в одном направлении — в сторону известного села Валдгейм, то обычно употреблялось выражение: «Такой-то… отправился в Валдгейм».
Следует учесть также, согласно общей тенденции в подходе к этой теме, что кладбища в советский период одновременно были неофициальными культовыми центрами. Пример неординарного отношения биробиджанцев к кладбищу был приведён автором в книге «Лехаим, Биробиджан!». После того, как в Биробиджане сгорела синагога, которая была последним бастионом и оплотом уже немолодых хранителей религиозных традиций еврейского народа, старики и старушки, взяв с собой узелки с молитвенниками и едой, тайком собирались на кладбище под сенью деревьев и читали субботние молитвы. Об этом удивительном факте мне поведала моя бывшая учительница географии Бронислава Хинкис. Кто бы мог заподозрить, что они шли на кладбище проводить шабат? Эта конспирация, как она считает, спасла их от преследований власти в то время.
В период моей работы в агентстве «Интурист» ко мне неоднократно обращались иностранные туристы с просьбой организовать поездку на еврейское кладбище, надеясь, возможно, увидеть достойные изучения надгробия, как примеры изобразительного искусства, или эпитафии, которые могут служить важнейшим историческим источником знаний о еврейской жизни.
С первых лет переселения большевиками и КОМЗЕТом велась активная антирелигиозная работа. Вопросы отправления религиозных обрядов не брались во внимание при отправке переселенцев. Как видно из книг, изданных в первые годы переселения в Биробиджанский район, религиозная культура присутствовала с первых дней пребывания евреев на новой земле.
К одной из первых публикаций на эту тему можно отнести книгу писателя В. Финка «Евреи в тайге», где он описывает свою поездку летом 1928 года в преддверии Судного дня со станции Тихонькой в еврейский посёлок Вальдгейм (в такой орфографии он назвал село Валдгейм), где с его участием прошло чтение молитвы.