Снегопад прекратился, но на улице стоял собачий холод. Лола попыталась углубиться в один из журналов, громоздившихся на столике в приемной, но они выпадали у нее из рук один за другим. Надо сказать, что трудно сосредоточиться на чтении, если рядом сидит далматин, который не спускает с вас глаз. Зигмунд Леже вытянулся на ковре, положив морду на лапы, в той самой позе, которую он принимал, когда помогал своему хозяину и выслушивал вместе с ним тайны жителей квартала. Взгляд его красивых черных глаз был, пожалуй, слишком умным для четвероногого, но его трудно было выдержать.
Лола уже четверть часа ждала, пока выйдет его хозяин. Сеанс массажа затянулся. Ничего удивительного: Ингрид не считалась со своим временем. Время от времени Зигмунд поднимал голову и садился. Он смотрел на дверь, потом на Лолу, потом снова на дверь. Наблюдая за ним из-за журнала, Лола думала, что иногда собаки ведут себя еще более странно, чем люди. В дверь позвонили, и она вскочила, радуясь этому неожиданному развлечению. Зигмунд слегка гавкнул. Лола оказалась лицом к лицу с Хлоей Гардель; глаза девушки блестели, а нос слегка покраснел. Вокруг шеи она замотала теплый шарф.
— Я хотела попросить у Ингрид антигриппина, — сказала она в нос.
Все произошло очень быстро. Хлоя увидела Зигмунда. Зигмунд увидел Хлою. Пес отбежал к двери, за которой скрывался его хозяин. Лола открыла рот, чтобы пригласить Хлою войти, но та пробормотала, что пойдет и снова ляжет в постель. Она вернется, когда ей станет лучше. Лола ответила ей в спину, что лекарства пьют как раз для того, чтобы стало лучше. Потом она пожала плечами и снова села. Прошло несколько минут, и далматин вернулся на прежнее место.
— Я уверена, мой мальчик, что если бы ты умел говорить, то рассказал бы мне немало интересного, — бросила она псу.
Когда ей надоело ждать, она постучала в дверь массажного кабинета, и Ингрид открыла. Она улыбалась. В глубине комнаты на пуфе сидел уже одетый Антуан Леже и смаковал мятный чай. Тихо пела Наташа Атлас.
— Да, друзья, вы, видимо не очень беспокоились о том, что я сижу и жду в коридоре.
— Антуан как раз рассказывал мне о Пьере Нортоне, — радостно объявила Ингрид.
— Несправедливо, — ответила Лола, — мне он заявляет о профессиональной тайне. А тебе рассказывает все.
— Пьер Нортон никогда не был моим пациентом, — поправил ее Антуан Леже, расслабленно улыбаясь.
Надо ловить момент. Таким расслабленным Леже бывает только побывав в руках у Ингрид. Ату его!
— Ингрид думает так же, как и я, — сказала она. — Дело Ринже не заканчивается выяснением имени ее убийцы.