Вот ей-богу: я не хотел такого развития событий. Какое мне дело до этого францисканца, стражников и их подопечной ведьмы? Правильно, никакого. Может, она действительно ведьма. Ехал себе и ехал. Тук вон… вообще предлагал свернуть перекусить. А так…
Роден справедливо возмутился, встал на дыбы и лягнул францисканца передними копытами. Представьте себе удар копытом боевого коня весом чуть ли не с тонну. Причем правое копыто угодило монаху точно в лоб.
Я, конечно, мог это предотвратить, но не успел… не великий мастер в верховой езде, во-первых, а во-вторых… не захотел. Больно уж монах противный.
Францисканца откинуло в сторону, шмякнуло об повозку, по которой он и сполз на землю в бессознательном состоянии. Жирное лицо залило кровью. Ведьма как будто увидела, что случилось, и визгливо расхохоталась.
Стражники привстали, но, увидев в руках Тука арбалет, живенько сели на место. Один, видимо старший среди них, даже примирительно поднял руки.
— Вы видели, что оный монах совершил предерзостный поступок, но моя рука его так и не коснулась?.. — поинтересовался я у стражников, положив руку на эфес эспады.
— Видели, ваша милость. Совершенно предерзостный поступок совершил фра Бонифаций. Видно, ведьма ему разум помутила, — с готовностью согласились и даже немного подкорректировали версию события стражники.
— Подтвердите при необходимости? — Я нащупал в мошне три серебряные монеты и кинул их стражникам.
— А как же, ваша милость. Вот вернемся назад в Флеранс и сразу подтвердим, — чуть ли не в пояс поклонился старший.
— Вот и отлично. — Настроение начало понемногу подниматься.
Да и монах остался, вопреки моим опасениям, в живых. Стражники снесли Бонифация с дороги и, оборвав подол его же сутаны, перевязывали ему голову.
Францисканец постанывал, но пока в себя приходить не собирался.
— Кабальеро… кабальеро… подойди… — От неожиданности я чуть не подпрыгнул.
Звала меня ведьма.
— Ваша милость… — предостерегающе прошипел Тук, но я, ведомый непонятной силой, спешился и подошел к клетке.
— Что ты хотела, ведьма?
— Сильный… сильный… могучий мужчина… — прошептала ведьма. — Почему ты не боишься меня?
— Ты действительно ведьма?
— Да, — обыденно ответила девушка.
— Почему ты не запираешься? Ты же знаешь, что с тобой сделают.
— Буду запираться — сделаю себе только хуже, — пожала плечиками ведьма. — Спасибо тебе.
— За что? Я же тебе не помог… и не помогу.
— Не надо… меня не сожгут… нас сейчас мало жгут, все катарам… все катарам, потом, позже… позже будет страшно… — как в трансе забормотала девушка и вдруг пронзительно запричитала: — Тебя двое… вас двое… его двое. Один наш, другой не наш. Один добрый, второй злой. Одному будет плохо, второму никак… Нельзя тебе быть добрым, нельзя злым… ступай своей дорогой и найдешь их. Одного уже потерял… второго потеряешь… иди, спеши… все равно успеешь и не успеешь…