Я покачала головой и свернула лист, как люди обычно сворачивают карту, когда серьезно расстроены – оставляя на ней четкие сгибы – и засунула в карман пальто.
И тут – бац – все равно, что врезаться в невидимую стену – образы снова догнали меня в полную силу.
«Глаза приближаются, пока не превращаются в расплывчатые пятна глубокого зеленого цвета. Сначала ласковое дуновение дыхания, а потом бархатное касание ее губ. Теплых, очень теплых губ. Пробное, почти испуганное. Электрический разряд проходит по моему позвоночнику, расходясь к рукам и ногам до самых кончиков пальцев. И внезапно все это уходит, будто из ожерелья вырвали нить, оставляя головокружение, растерянность и ошеломление».
И вот так я оказалась стоящей на тротуаре перед отделением полиции, прикасаясь пальцами к нижней губе и вновь переживая краткий поцелуй Миранды. Это чувство возвращалось ко мне в самые странные моменты весь день: когда я чистила зубы, надевала носки, застегивала пиджак, включала левый поворотник. Раз за разом этот поцелуй проигрывался в моем сознании, принося приступ боли и крошечный импульс того останавливающего сердце момента. Воспоминание об этом было почти столь же разрушительным, как и сам процесс, особенно теперь.
Я встряхнулась и с усилием сделала шаг вперед.
«Сосредоточься».
Я разберусь со всей этой сбивающей с толку новой информацией позже, когда смогу действительно справиться с ней. Я подумаю об этом, когда моя сексуальная неудовлетворенность, наконец, рассеется – когда-нибудь в следующем столетии.
Мне пришлось силком тащить себя на испытание этого дня номер два.
Прогулка к станции не была долгой. Всего лишь через улицу от отделения полиции. Но я шла неторопливо, собираясь с силами по мере приближения.
«Ты чертовски трудно работала, чтобы получить уважение этих людей. Ты – лучшая в том, что ты делаешь. Просто войди туда и напомни им, почему ты – Шеф, а они – нет. Дипломатично объясни им. Расскажи, что их безопасность – твой приоритет. Они прислушаются к голосу разума».
Я вошла через гараж, отметив расползающееся ржавое пятно, портящее безупречный блеск Машины Один, и бросающееся в глаза отсутствие Машины Два (как и пятен бензина от нее). В этом году бюджет был смехотворно мал. Денег от графства и штата едва хватило, чтобы сохранить крышу над нашими головами. Финансирование было опасно недостаточным. Несмотря на обширные усилия по поиску средств, их хватало только или на повышение жалования для всех, или капитальный ремонт Машины Один, и, делая выбор между тем, что все мои люди будут живы и здоровы, и тем, что все они будут в ярости, я решила, что смогу пережить несколько холодных приемов и редких истерик.