XIV. Тот, кто выполнил поручение
Я открыл глаза и увидел, что лежу в комнате, ярко освещенной небольшой лампой, висевшей под потолком.
Мне припомнилось сразу все — данное нам поручение, военное судно, крушение шлюпки; первое мое движение было — посмотреть, связан ли я.
Нет, я был свободен и лежал в удобной постели.
Я вспомнил о письме, которое нужно было передать Гарибальди. Где мои сапоги? Верно, кто-то успел прочесть послание и узнать драгоценную тайну.
«Где я? На военном корабле?» — мелькнула у меня мысль.
Нет, комната, в которой я лежал, была велика, а каюты на военных судах бывают обычно очень маленьких размеров. Да и мебель была красивей и удобней, чем обычная корабельная. Кровать была железная, с матрацем, с простыней, с одеялом, стол — письменный, у стола — стулья.
Лампа лила мягкий, ровный свет: это был не керосин, не газ, не масло — скорее, электричество.
Я готов был вскочить на ноги, когда открылась дверь, которой я прежде не заметил — верно, потому, что она была того же цвета, что и стены; вошел невысокий коренастый человек. Он принес мне одежду.
— Скажи, братец, где мы? — спросил я его.
Он взглянул на меня, но, не ответив ни слова, повернулся к выходу. Что он, глухой? Я спросил погромче:
— Где мы, товарищ?
Молчание. Дверь захлопнулась, и я остался один.
Я взял принесенную им одежду. Все — рубаха, кальсоны, куртка, штаны — было сшито из простой сероватой материи. Только я стал одеваться, немой вошел снова и поставил у постели высокие сапоги. Они были сделаны из тюленьей кожи и походили на сапоги китоловов.
Одевшись, я подошел к двери. Она была заперта — я был в плену.
Но где?
Я заметил, что не чувствуется ни качки, ни обычной на пароходе во время движения дрожи. Значит, судно причалило к берегу?
Сколько же времени я пролежал без сознания?
Я прикоснулся к стене; она была металлической. Но ведь на судах, даже военных, не делают между каютами перегородок из металла! Да и одежда моя не была похожа на морскую форму.
— Где же я? Где же я?
Дверь отворилась, и вошел высокий, сильный человек лет сорока; мне бросилось в глаза бледное открытое лицо, обрамленное черной бородой, живые глаза и высокий лоб.
— Добрый день, гражданин! — воскликнул он по-итальянски, со странным выговором. Он приветливо улыбался.
— Я в плену? — спросил я его.
— Вы — на борту свободнейшего в мире судна!
— Где мои сапоги?
— Герой уже получил письмо и десять тысяч лир.
— Вы спасли и… Он жив?
— Ваш спутник погиб. В письме было сказано о десяти тысячах лир; эта сумма вручена Гарибальди.
— В таком случае…
— Это вас не касается.