– Я скрыла от психолога, что гипноз на меня не действует.
А еще я хотела спуститься сюда.
Топограф молча обдумывала мои слова.
– Хочешь верь, хочешь нет, – сказала я, – но одно я знаю наверняка: когда поднимемся, нужно быть готовыми ко всему. Возможно, нам придется скрутить или даже убить психолога. Мы ведь не знаем, что она замышляет.
– А с какой стати ей что-то замышлять? – спросила топограф.
Была в ее голосе ненависть или просто страх?
– Потому что у нее, в отличие от нас, вероятно, свои приказы, – объяснила я ей, как ребенку.
Она не ответила, и я посчитала это знаком того, что она начала склоняться к моей идее.
– Я должна идти первой, потому что она не может на меня воздействовать. А ты надень их. – Я дала ей пару запасных берушей. – С ними, думаю, получится противостоять гипнотическому внушению.
Она нерешительно взяла их.
– Нет, поднимемся вместе.
– Плохая затея.
– Мне плевать. Одну я тебя не отпущу. Я не собираюсь ждать здесь, в темноте, пока ты со всем разберешься.
Я поразмыслила над этим и сказала:
– Хорошо. Но если я увижу, что она пытается подчинить тебя, я буду вынуждена остановить ее. – Хотя бы попытаюсь.
– Если все было так, как ты говоришь, – произнесла топограф. – Если ты не врешь.
– Не вру.
Она сменила тему:
– Что будем делать с телом?
Значило ли это, что мы договорились? Надеюсь, что да. Или, может, она попытается обезоружить меня по пути наверх. Может, психолог уже «подготовила» ее на случай подобного развития событий.
– Оставим антрополога здесь. Лишний груз нам ни к чему, к тому же неизвестно, какой инородный материал мы с собой принесем.
Топограф кивнула. По крайней мере, ей было не до сантиментов. Мы обе знали, что от антрополога в этом теле ничего не осталось. Я старалась не думать о последних мгновениях ее жизни, об ужасе, который она испытывала, выполняя приказ, внушенный другим человеком, понимая, что это верная смерть. Что же она увидела? На что она смотрела, прежде чем свет в ее глазах погас?
Напоследок я прихватила одну из пробирок, валявшихся возле тела антрополога. Внутри была капля густой, похожей на плоть субстанции, отливавшей темным золотом. Перед смертью антропологу все же удалось сделать хоть что-то полезное.
* * *
Наверх я шла, погрузившись в себя. Прокручивала в голове период обучения – в поисках намеков, какого-то клочка информации, который пролил бы свет на то, что мы обнаружили. Увы, ничего особенного не вспоминалось. Оставалось лишь поражаться собственной доверчивости: я-то думала, нам рассказывали что-то полезное. Все обучение сводилось к формированию определенных навыков и базы знаний. Теперь я отчетливо видела, что нас чуть ли не целенаправленно обманывали, что нам недоговаривали, прикрываясь заботой о том, чтобы мы не испугались и не сошли с ума, когда увидим Зону.