Я срезала по кусочку кожи и плоти с обеих рук и затолкала в пробирки. Изучу образцы, как только вернусь в базовый лагерь.
Меня немного трясло, так что я решила прерваться и почитать журнал. Он был посвящен словам на стене Башни, и в нем я прочла множество новых отрывков:
«…и все, что разлагается под землей, на зеленых лугах, в море или даже в воздухе – все постигнет откровение и возликует, открыв знание зловонного плода из руки грешника, ибо нет греха ни во тьме, ни в свете, которого семена мертвецов не смогли бы простить…»
На полях было накарябано несколько пометок. Первая: «смотритель маяка» – интересно, не она ли обвела мужчину на фотографии? Вторая: «Север?», а третья: «остров» – понятия не имею, что бы это могло значить, а также какие выводы можно было сделать о психическом состоянии психолога, посвятившей журнал письменам. Я лишь почувствовала облегчение от того, что самую трудоемкую и сложную работу сделали за меня. Оставался только один вопрос: откуда взят текст? Со стен Башни, из журналов внутри маяка или какого-то совершенно иного источника?… Ответа у меня нет до сих пор.
Стараясь не касаться ее плеча и руки, я прощупала тело психолога, ее гимнастерку и штаны в поисках чего-нибудь спрятанного. На левой икре оказался ремешок с крошечным пистолетом, а за голенищем правого ботинка – сложенный конвертик с письмом. На конверте рукой психолога (по крайней мере, похожим почерком) было написано имя, которое начиналось с буквы «С». Ребенок? Друг? Возлюбленный? Вот уже несколько месяцев я не встречала и не слышала ни одного имени, и вдруг на тебе. Оно вызывало тревогу, казалось лишним, как будто не принадлежало Зоне Икс. Имя здесь – опасная роскошь. Жертвам не нужны имена, людям, выполняющим свою функцию, – тоже. И это имя – еще одна ненужная загадка, еще одна капля во все разрастающемся омуте, который заполнял мою голову.
Я швырнула пистолет далеко в дюны, скомкала конверт и отправила его следом. Я подумала о журнале мужа и о том, что было бы по-своему лучше, если бы его там не оказалось. А еще в глубине души я по-прежнему была зла на психолога.
Наконец я обшарила карманы ее штанов: немного мелочи, четки и листок бумаги. На нем были записаны разные гипнотические внушения, способные «парализовать», «принудить к согласию», «подчинить» – каждому соответствовало активационное слово или фраза. Должно быть, она боялась забыть, каким образом могла нами понукать. Кроме того, в этой памятке содержались и ее личные наблюдения: «Топографу нужно поощрение» или «Сознание антрополога податливо». В отношении меня только одна загадочная фраза: «Из молчания рождается насилие». Как глубокомысленно.