Принц Релинген плавно опустился на ближайший табурет. Сговорились…
Аньес Релинген почти никогда не вмешивалась в дела мужа и его друга, полагая, что мужчины сами способны во всем разобраться. Но когда Александр обратился к ней за содействием, поняла, что на этот раз должна вмешаться.
— Да-да, Жорж, — подтвердила Аньес, — граф де Саше твердо решил ехать в Нидерланды, это не обсуждается. Так скажите, чего вы опасаетесь кроме испанцев, костра и недостатка сил. Что, по вашему мнению, необходимо для похода?
— Прежде всего, деньги, — буркнул Жорж-Мишель, — а свободных денег у нас нет. Трофеи, что доставил Александр, стоят не более сорока тысяч, а ему понадобится как минимум сто.
— Если это единственное, что вас тревожит, так вы ошибаетесь, и деньги у нас есть, — довольно сообщила принцесса. — Представьте себе, мы обязаны им королю Генриху. Он так хотел извиниться за то недоразумение, что выплатил мне сто тысяч экю. Я не трогала эти деньги, и их можно пусть в дело хоть сейчас. И если вы скажете, что можно сделать еще…
— Аньес, — не выдержал Жорж-Мишель, — вы рассуждаете как женщина. Ну да, деньги, солдаты, офицеры… Только этого мало! Когда я говорил с крестным, а потом с матушкой и кузеном Наваррой, все казалось легко. Я полагал, что явлюсь в Нидерланды с огромной армией и смогу диктовать условия по праву силы. Но у меня нет армии. Один полк… да таких полков во Фландрии не пересчитать… Крестный говорил, что мне понадобятся войска и флот, но у меня только три корабля, и я не знаю, что с ними делать, к тому же скоро начнется зима, какие уж тут корабли… Один полк, три корабля — это же просто смешно!
Его высочество прошелся по кабинету. Провел рукой по лбу.
— Вот скажите, Александр, — обратился он к другу, — как вы себе представляете явление в Нидерланды? Вы разобьете лагерь в чистом поле и объявите набор войск? Но скоро начнется зима. Зима во Фландрии много хуже, чем зимы Оверни, уж вы мне поверьте. Вы даже с испанцами не успеете сразиться, а просто замерзните до смерти. Очень героично, нечего сказать… А еще фламандцы… они сами не знают, чего хотят. То они верны королю Филиппу, то мечтали пригласить королем Карла Девятого, то гнут спину перед Вильгельмом Оранским, королевой Елизаветой или Франсуа… Там сам черт ногу сломит! Я не знаю, с кем там говорить и с чего начинать.
— Но ведь другого случая не представится, и других Нидерландов тоже нет, — возразил Александр.
— Да, не представится… — расстроено проговорил Жорж-Мишель. — Но хоть убейте меня, если я знаю, что делать! Вы-то сами… если так рветесь воевать… У вас есть хоть какой-то план?