Если бы все удалось, как задумано! Свидетельствую, что будущее Дании замышлялось мной, подобным шведскому — «вооруженный нейтралитет», в готовности защитить свою свободу от любых посягательств. И в те дни этот план не встречал возражений ни от парламента, ни от политических партий, ни от русских или британцев! Поскольку казалось возможным восстановить датское единство — Сталин соглашался вывести свои войска из Шлезвига и с острова Борнхольм лишь при условии, что одновременно уйдут англичане, и русские давали гарантию нерушимости наших границ. Вторая Швеция, сильная, независимая, промышленно развитая — найдет ли Дания еще в себе силы стать когда-нибудь такой?
Находясь в своем дворце Амалиеборг в тот злосчастный день, который по праву мог быть и должен быть стать нашим великим праздником, и услышав вдруг, что дикие украинские «kossaker» взбунтовались, отняли оружие у наших храбрых солдат, и идут сюда дикой ордой — я испытал те же чувства, что столетия назад жители Лондона при появлении рядом войска датских викингов. Я сидел со своими министрами в том самом зале, где 9 апреля 1940 года, когда я проводил совещание по поводу начала войны, и вдруг ворвались германские солдаты, принудив нас к капитуляции. Сведения с улиц были отрывисты и противоречивы — ясно лишь было, что большая часть нашей армии и полиции предпочла разбежаться, и не было никакой уверенности, что охрана дворца, если дойдет до штурма, не сложит оружие, как в сороковом. Варвары, славянские или германские, всегда будут и бесстрашнее, и беспощаднее, чем цивилизованные люди, поскольку гораздо меньше ценят свою жизнь. Несколько часов прошли в тревожном ожидании, пока наконец не стало известно, что бунт подавлен, британским гарнизоном. И хотя значительное количество казаков разбежалось по Копенгагену, нанося большой ущерб собственности жителей, а нередко и угрожая их жизни — было очевидно, что Дания спасена!
Самым тяжелым последствием этого дня было катастрофическое падение авторитета датской нации в глазах британских союзников. Они вели себя внешне вежливо, оказывали положенные почести нашему флагу — но их истинное отношение показывает стишок, из перефразированной детской песенки, ставший вдруг очень популярным у наших английских гостей — начинавшийся с «однажды армия датчан вступила в бой с улиткой», и заканчивающийся, «но с диким страхом храбрецы бежали от врага — когда увидели вдали улиткины рога». Как и выражение «парад по-датски», и произносимые с особым оттенком слова «храбрые датские викинги» и «датская ярость берсерков».