Раньше эти вопросы решал режиссер, мог неделю снимать одну погоню, делать по двадцать дублей, но сейчас и бюджет не тот, и обстоятельства не позволяют слишком долго задерживаться на одном месте, будь то московская улица, подмосковная роща или павильон. За все нужно платить. Селиванов доверяет Сушиной в выборе натуры и, снимая напряженное ожидание юной супруги, мысленно прорабатывает завтрашнюю сцену. Таковы реалии сегодняшнего кинобизнеса. И прежде съемочный процесс никогда не шел в той последовательности, в какой видит действие на экране зритель, но теперь, когда каждый цент на счету и каждая минута — условия контракта жестки, — приходится разрываться на части.
Сушина вела свою «девятку», а Муравьев сидел рядом на пассажирском сиденье.
— Улица Академика Ивановского в Южном округе самое то, — сказала она.
— У меня по сценарию офис в Западном округе, — сказал Муравьев.
— Там вполне нормальный для съемок район, такие же дома, но перекрыть улицу на полдня значительно легче, чем в Западном округе. К тому же у меня связи с людьми из окружного начальства, надеюсь, они много не запросят за помощь в съемках. А может, бесплатно помогут, им же это выгодно, реклама района.
— Тань, после твоих наездов на Марину гонорар никому не увеличился. Это означает или провал твоих замыслов, или то, что ты хочешь использовать меня втемную в какой-то своей игре. Может, поделишься своими планами?
— Ну спасибо, Игорек, отблагодарил за все сразу.
— Извини, но ты меня просила… зачем?
— Ты уже трахнул ее?
— Тань… ты замечательная женщина, я тебя очень уважаю, сама знаешь. Но… не будем, ладно?
— Как скажешь. По правде, я рада, что у тебя все замечательно, Игорек. Со временем сделаем так, что папаша увеличит гонорар нам всем.
— Извини, Таня, но в этом участвовать не буду.
— Ох, Игорек… Главное, чтобы у тебя с ней все было хорошо, а остальное я утрясу.
Муравьев откинулся на спинку кресла, задумался.
Да, ему очень нравилась Марина, очень нравилась, наверное, он снова влюбился, как последний дурак. Но… Во-первых, у нее папа, который может просто уничтожить его, и никакие мускулы от этой силы не спасут. А во-вторых — Таня… Она что-то задумала, но что? Просила его приударить за Маринкой, хотела увеличить гонорары, используя его связь с дочкой главного продюсера… Интересное кино! Да тут Стернин просто возненавидит его.
Ну и дела-а… Да за это вообще…
Между тем Сушина вела машину вполне уверенно, но, как говорится, «на автомате», ибо мысли ее были далеки от сегодняшних событий.
— Тань, он, по-моему, хитрит! Я уже неделю звоню, а секретарша отвечает, что его нет.