В какой? то момент мы оказались недопустимо близко друг к другу. Пальцы, охотящиеся за трубкой, случайно мазнули по рыжим волосам мужчины и… задержались на них, а его свободная ладонь легла на мою обнаженную спину, вынуждая прильнуть к мужчине. Не знаю как бьёрна, но меня словно током ударило. Кто сделал первый шаг — не помню. Все произошло слишком быстро, слишком… неожиданно, что ли. Мгновение назад мы боролись за пресловутый мобильник, и вот уже сражаемся за право доминировать в шальном поцелуе.
Забыв о трубке, я зарылась руками в волосы Александра, а он, прижав меня к себе, заставил чуть прогнуться в талии, чтобы нависнуть надо мной и углубить самый крышесносный поцелуй в моей жизни. Не прошло и пары секунд, как я вцепилась в его плечи, точно в спасательный круг, потому что земля уплывала из? под ног, а голова так сильно кружилась, что еще немного — и я бы просто упала. А он, избавившись от телефона, начал жадно гладить меня второй рукой по волосам, шее и позвоночнику, лишь приближая тем самым мою неизбежную капитуляцию. Сражаться больше желания не было. Хотелось сдаться на милость победителя и вдоволь насладиться самым сладким поражением на свете.
Все испортил телефонный звонок. Услышали мы его не сразу, но он оказался до противного настойчивым. Оторвавшись от моих губ, мужчина прикрыл глаза, словно пытаясь усилием воли восстановить сбившееся дыхание, но при этом руки не разжал. Я же, тяжело дыша, тоже старалась прийти в себя и избавиться, наконец, от странного наваждения, так неожиданно захлестнувшего нас обоих. А мобильник все разрывался от нетерпения, требуя к себе внимания.
— Ничего себе вас накрыло! — присвистнула Алина, о присутствии которой я и вовсе забыла.
Матерь лунная, как же неудобно? то!
— Угу, — поддакнул ей муж. — Я сам чуть не возбудился, — сказал он иронично, а мне в его словах послышалось не столько насмешка, сколько издевка.
Резко развернувшись в Сашеных объятиях, я с вызовом сказала:
— А никто не заставлял вас смотреть.
— Да что смотреть… когда от вас такая волна желания шла, что тут у любого бы вста…
— Дело в запахе, — прикрыв пальчиками рот супругу, улыбнулась «волчица». — Ань, мы — бьёрны просто очень тонко чувствуем все нюансы ароматов и безошибочно отмечаем любые изменения. Некоторые человеческие эмоции меняют запах тела. Страх, например, волнение… и особенно возбуждение. А вы сейчас оба…
— Хватит лекцию читать, Али, — оборвал ее крайне полезную речь сыскарь и, отпустив меня, достал из кармана телефон, спрятанный туда во время поцелуя. Так же стремительно, как только что к Лексу, я повернулась к его брату, желая увидеть звонящего. На небольшом экране отражалось фото Ильи, и занудная трель теперь стала казаться мне не только противной, но и тревожной.