— Да ты продолжай — продолжай, — все так же нагло скалясь, сказал Акиллар. — Мне любопытно, что задумала.
— Порчу наводит, небось, — встрял в разговор Павел, обернувшись к нам. — Вот зря ты так, Аня, — О! И этот имя выучил, с — с–способные какие… гады. — Была бы пай — девочкой с ним, жила бы как королева. А ты за магию хватаешься. Не спасет она тебя, потому что Киллар…
— Паш, — перебил его предводитель. — Что? то у тебя сегодня приступ словоохотливости. На вот, — и сунул другу бутылку, — пей. Хоть чем? то пасть занята будет. А ты, Анечка, плети дальше свои чары, твои пальчики так соблазнительно подрагивают, так бы и облизал. А губки едва заметно шевелятся, — он придвинулся ближе, я прижалась спиной к закрытой дверце. — Розовые блестящие губки… хм — м–м, пожалуй, им стоит найти более правильное применение, чем шептание бесполезных заклинаний.
— Почему бес — сполезных? — связав незримые нити с сонливостью, я замкнула невидимое «кружево» и, легонько тронув блондина за плечо, прикрепила его к нему почти так же, как делала привязки к открыткам в своей лавке.
— Поэтому, — продолжая усмехаться, сообщил мне совершенно бодрый «волк». — Я амагичен, то есть совсем. Это мой дар, девочка, — пояснил он, а потом с любопытством спросил: — Что прицепила? то хоть? Гадость какую, небось?
— Вовсе нет, — пробормотала окончательно расстроенная я. — Заклинание сна. Кратковременное.
Ну? И что теперь? Коленом между ног бить, а потом пытаться высадить локтем окно? А если оно пуленепробиваемое? Дэн дверь добровольно не разблокирует, а Киллар от моей выходки лишь разозлится. И тогда Яшка точно попадет в сиротский дом, а я в сексуальное рабство и мужа, и его друзей. Нет, не вариант! И почему некоторые модифицированные имеют дар, а конкретно этот еще и такой неудачный… для меня.
— Ну ладно, так и быть, — мужчина провел кончиками пальцев по моей бледной щеке. — За эту провинность отделаешься только поцелуем, — «обрадовал» он.
— Только? — пряча испуг, переспросила шепотом.
— М — м–м, ну вообще как пойдет, конечно, — приблизившись вплотную, протянул бьёрн. И пьяный блеск его желтых глаз мне совсем — совсем не понравился. От волнения я облизала губы, и тут же услышала тихий рык мужчины, а следом почувствовала вкус его поцелуя… с ромом.
Этот глава клана тоже знал, что делает. Опыт, как говорится, не пропьешь. Вот только у алтаря с Ильей я была вроде как в безопасности, и могла позволить себе получить удовольствие, а сейчас, увы, расслабиться не получалось. В голове с бешеной скоростью рождались новые идиотские идеи побега, а мужские губы терзали мои, мяли, чуть посасывали нижнюю, и с каждой секундой бьёрн все больше увлекался, а я… я, наконец, выбрала самый глупый вариант своего спасения, который, к тому же, был и самым легкодоступным и… ответила на поцелуй. Желтоглазый на миг замер, затем довольно рыкнул и, прижав меня к себе, начал неистово ласкать уже не только губы, но и лицо, шею, обнаженные плечи…