— Тот, естественно, не верит…
— Как это вы догадались? Таки да, не верит. И показать ему ничего нельзя, потому как заседает он в Бубунимапишме — был такой город на понтонах, сейчас уже лет тридцать как пересадили его на какой-то атолл и переименовали в Мирный.
— А! — сказали все хором.
— Ну, я сейчас уже не помню, что я тогда с его капитан-директорским понтоном сделал, — крупную рыбку на то потратил, живучую… Поверили мне. Но опять же — ответственность! Как вы подсчитали, в среднем осуществимы сто тысяч желаний, и начинать надо, разумеется, с глобальных. А каких?
— Ну, я собрал бы президиум всемирной академии, как минимум, — глубокомысленно протянул Кёлликер.
— То есть доверить каким-то сухопутным деятелям то, что преподнес нам его величество океан? Ну, я посмотрел бы на моряка, который согласился бы с вашим предложением. А посему соединяет меня мой капитан-директор с самим Управлением Мирового океана, выше у нас, флотских, уже некуда.
— Это где флаг-президентом был Коркошко? — спросил Артур.
— Вот-вот, его тогда только назначили, а я его еще по Калининградской рыбной академии помню, он на четыре курса старше меня был, но когда я назвался, узнал меня сразу. Ну, думаю, хоть тут-то не придется долго убеждать… Не тут-то было. Я ему и про пизанскую башню, и про огнетушители, а он мне: «Ай-яй-яй, на рабочем месте и в разгар путины…» Ну, я прямо света белого не взвидел. Если я его сейчас не доконаю, то сделаюсь посмешищем на два полушария, такие басни про меня начнут рассказывать. Потому командую уже привычно: «Боцман, рыбку!» Пихаю ее прямо в микрофон носовой частью и она лепечет еле слышно: «Отпусти ты меня, старче…» — а в ответ хохот. Коркошко грохочет на всю океанскую акваторию.
— А вы бы на его месте не смеялись? — спросил Теймураз.
— На его месте я бы тоже смеялся. А он на своем месте мне говорит, и вполне резонно: у тебя, мол, там многодетная мать, она, ради того чтобы к своим сорванцам на пару дней в интернат слетать, и рыбьим голосом заговорить может… Логично. Но я на своем месте беру твердой рукой под жабры вышеупомянутый фольклорно-сказочный персонаж, даю ей некоторые указания, отчего ее прямо-таки дрожь пробирает, и швыряю в иллюминатор. «Товарищ Коркошко, — спрашиваю, — перед тобой на столе ничего не имеется?» — «Нет, две бумаги на подпись…» — и осекся. Потому как появилось перед ним то, что я рыбке моей заказал, и он без дыхания на это чудо смотрит.
— А-а-а?.. — хором протянули Артур и Солигетти, но Лерой великолепнейшим образом проигнорировал их любопытство.