— Ради вашего сына я готов обождать, Анна Кузьминична. Прекрасный у вас сын! — сказал академик, вытирая ноги о половичок.
— Только в разведку его не посылайте, Викентий Иванович. Это, кажется, самое страшное, разведка…
Вошли Шугаев и Николай Андреевич. Они провели несколько дней в лесах, выбирая места для баз партизанского лагеря. Николай Андреевич был назначен командиром партизанского отряда, а Шугаев — его комиссаром, Они доложили Белозерову, что продовольствие и оружие завезено на базы, созданные в самых глухих трущобах.
— А кто знает о местонахождении этих баз? — спросил Белозеров.
— Только несколько человек, вполне надежных, — ответил Николай Андреевич. — Все свои.
— А что вы скажете на это? — сказал Белозеров и, вынув из портфеля розовую немецкую листовку, положил на стол.
На листовке был портрет Тимофея Дегтярева и под ним напечатано, что этот крестьянин из деревни Спас-Подмошье, Смоленской области, давно уже недоволен советской властью и приветствует немецкие войска, несущие крестьянам избавление от коммунизма.
— Тимофей-то и помогал нам выбирать базы, — подавленно, опустив голову, сказал Николай Андреевич. — Что ж… это такое? Позор-то какой!
— Я одного не понимаю, — проговорил Шугаев, — какой смысл был немцам сбрасывать эту листовку? Ведь Тимофей здесь…
— Просто не рассчитали. По их планам Спас-Подмошье они должны были занять еще двадцатого июля, а сегодня двадцать второе. Они привыкли считать, что их планы выполняются с абсолютной точностью. И летчики сбросили листовки, полагая, что Спас-Подмошье уже в руках немецких войск…
— Убить его! Убить! — воскликнул Николай Андреевич, судорожно роясь в кармане, где лежал браунинг.
— Подожди, Николай, — спокойно сказал генерал, удерживая брата за руку, — убить недолго… Прежде всего его надо арестовать и допросить, как это могло случиться.
Тимофея привели под конвоем. Приказав конвоирам удалиться, генерал подошел к брату и долго смотрел в его испуганные глаза.
— Только позавтракать сел — хлоп! И повели, как арестанта, — проговорил Тимофей, глуповато улыбаясь. — И чего, дураки, привязались? Я говорю: «У меня брат — генерал…»
— Нет у тебя брата-генерала! Подлец! — вдруг визгливо закричал Михаил Андреевич багровея. — Изменник! Предатель! — Задохнувшись, он умолк и расстегнул ворот дрожащими руками.
— А кого же я предал, Миша? — спокойно спросил Тимофей, садясь на скамью и с усмешкой глядя на брата. — Кто набрехал тебе?
Генерал молча протянул ему листовку и, отступив на шаг, как бы стараясь держаться подальше от человека, запятнавшего себя самым подлым из преступлений, спросил: