Тяжела, мучительно тяжела была в те годы жизнь Циолковского. Заговор молчания казенной науки губил одну за другой замечательные работы талантливого ученого, загнанного в калужскую глушь. Крайняя бедность усиливала нравственные муки самоотверженного борца с рутиной в науке и технике. К этому добавлялись и семейные несчастия.
В 1902 году сын Циолковского, Игнатий, учившийся в Московском университете, внезапно погиб в расцвете сил, покончив самоубийством, повидимому, на почве болезненной мизантропии и недовольства жизнью. В гибели сына, несомненно, сыграла роль пессимистическая философия, сложившаяся у самого Константина Эдуардовича в результате тяжелой общественной и бытовой обстановки.
«В 1902 году, — писал впоследствии ученый, — трагическая смерть сына, происшедшая от крайнего пессимизма: жить не стоит. Начинался Ницше, Шопенгауера. Я тоже был виноват в развитии мрачного настроения сына, так как доказывал, что радостей столько же, сколько и страданий. Мы-то оставались живы, несмотря на свою проповедь, а других загубили. Это заставило меня сосредоточиться на свойствах бессмертной материи...»
Съездив в Москву на погребение сына, Циолковский вернулся домой совсем разбитым.
«Опять наступило страшно грустное, тяжелое время.
С самого утра, как только проснешься, уже чувствуешь пустоту и ужас. Только через десяток лет это чувство притуплялось. Горе это и соответствующая ощущению мысль об отчаявшихся безнадежно людях, потерявших почву, и желание жить (как сын), заставило меня писать «Этику» [с 1903 года]»[73].
Здесь речь идет о философском произведении Циолковского идеалистического характера под заголовком «Этика, или естественная основа нравственности». В этой работе пессимистическая философия подвергалась пересмотру [74].
Но тяжелые испытания не сломили воли Циолковского к дальнейшей борьбе. События этих лет заставили его лишь на многое взглянуть по-иному.
Прежде всего яснее, чем кто-либо другой, он предвидел предстоящие в самом ближайшем будущем решающие победы авиации и воздухоплавания. Он прекрасно понимал, что раньше они будут достигнуты за рубежом, но понимал и то, что его родина, являвшаяся для него, как изобретателя и ученого, такой неразумной мачехой, также вынуждена будет в конце концов двинуться вперед в этой важной отрасли техники.