Он медленно отпустил Лауру и сделал шаг назад.
— Это у меня рефлекс.
Как ни странно, но ей показалось, что он искренне сожалеет, что причинил ей боль.
Он сморщился и схватился за бок.
— Вам плохо?
— Пустяки.
— Вам что-нибудь нужно?
— Нет.
Ее первым движением как врача было поддержать, оказать помощь. Но она не двинулась с места. Во-первых, ему не нужна ее забота. Во-вторых, и это самое главное, Лаура боялась к нему прикоснуться. Только теперь, когда он ее отпустил, она поняла, как близко он прижимал ее к себе.
Растирая кисть, чтобы восстановить кровообращение, она решила обратить все в шутку для его и своей собственной пользы.
— Я редко нападаю на своих пациентов.
Неуместная веселость не нашла отклика. Кей даже не улыбнулся. Он был занят тем, что напряженно изучал ее лицо.
— Ночью я вас не узнал, хотя видел ваши снимки в газетах, — заметил он. — В жизни вы выглядите по-другому.
— Я постарела на целых пять лет.
Он покачал головой.
— У вас другой цвет волос.
Лаура потрогала волосы.
— Я их больше не осветляю. Рэндаллу нравились блондинки.
— Вернемся к вашему мужу. Бедняга Рэндалл. Он себя чувствовал, наверное, как если бы из-под него вдруг выдернули табуретку? Непонятно, почему он с вами не расстался? — Опять в его голосе появились жесткие нотки сарказма. — Так вот, вы, законная венчанная жена Рэндалла Портера, очутились на обложке журнала «Нэшнл инкуайрер» в качестве замужней любовницы сенатора Кларка Такетта. И еще появились снимки, где Рэндалл вас увозил из коттеджа, причем в одной ночной рубашке.
— Не стоит напоминать. Я ничего не забыла.
— И как же поступает Рэндалл? — вопрошал он, словно не слыша ее слов. — Он ведь служит в госдепартаменте. Он дипломат. Он должен обладать особым умением ответить на любой вопрос. И что же? Разве он отрицает обвинения в ваш адрес? Нет. Разве он храбро выступает в защиту вашей чести? Нет. Разве он разоблачает вас как обманщицу и развратницу? Тоже нет. Разве он объявляет, что вы признали свой проступок и раскаялись, как подобает истинной христианке? Нет, ни в коем случае. Он запер рот на замок и ни словечка. Никаких заявлений до своего отъезда в эту банановую республику, куда он прихватил с собой и вас. «Мне нечего сказать» — это все, что репортеры из него вытянули. — Кей сочувственно покачал головой. — Действительно, что тут можно сказать, когда собственную жену поймали прямо под вашим носом в объятиях лучшего друга и их интрижка стала делом политической важности в национальном масштабе.
— Мне тоже нечего сказать. — Она решила, что будет держать себя в руках, как бы он ее ни провоцировал. — Меня не интересует ваше мнение, мистер Такетт. Более того, я не желаю с вами обсуждать моего мужа и нашу с ним личную жизнь. Но раз уж мы заговорили о трусости, то как насчет вашего брата? Он ведь тоже не выступил в защиту моего доброго имени.