– Вы отвернулись наконец?
– Слушайте, друзья! – увлеченно продолжал Громов. – Эта лунная плесень оказалась белковым веществом. Она наверняка питательна!..
Он откинулся к спинке дивана и торжествующе оглядел всех. Перед ним на столе, как трубки маленького органа, стояли ряды стеклянных пробирок с разноцветными светящимися реактивами, лежали стеклянные квадратики с помутневшими каплями и крупинками красноватого вещества.
Выглянув из-за импровизированной занавески, Эллен с интересом рассматривала все это.
Годвин снова сжал голову руками:
– К черту! Я не двинусь дальше с места. Мы с мисс Кенни американцы. Смысл жизни в комфорте. Мы остаемся здесь.
– Лунный рай в резиновом шалаше, – съязвил Аникин.
– Я не помню, чтобы нанимал кого-нибудь заниматься моими делами.
– Но занимаетесь моими, Годвин! Вы забыли спросить меня, согласна ли я остаться, – Эллен уже оделась и вышла из-за карты.
– Ваша говорящая коляска останется здесь, мэм.
– Значит, вам будет с кем перекинуться словом.
– К дьяволу! Смотреть на мутную стеклянную картинку Земли и выть? Нет!
– Годвин, тише, – остановил его Петр Сергеевич. – Вы только посмотрите. Плесень бурно реагирует на новые условия. Она поглощает углекислоту и, вероятно, даже азот. Она увеличивается в объеме на глазах. Не спорьте! У вас просто припадок ностальгии, Том. О Земле надо думать, конечно, но… А что, если перенести лунную плесень на Землю? Если она выжила на Луне, то уж на Земле!.. Вы только посмотрите, она поднимается, как на дрожжах… Да это и есть дрожжи!..
Годвин покосился на красноватую массу, занявшую уже часть стола.
– Черт возьми, оно пухнет, – проворчал он.
– Вы представляете, какие урожаи белкового вещества можно получить, если перенести споры этой плесени на Землю? Это необыкновенное открытие, друзья! Если мне посчастливится и я увижу с горного кряжа «ту сторону» и вулкан, который нельзя разобрать на фотографиях, если докажу вулканическое происхождение лунных гор, то задача нашей экспедиции будет выполнена!
– Я пойду с вами, командор! – заявила Эллен.
– Вы же хотели остаться еще тогда в ракете! – запротестовал Годвин.
– Нет, Аленушка, – мягко сказал Громов. – Никто не пойдет, кроме меня. Я получил такое указание из Москвы. Годвин прав. Вы все останетесь здесь. Нельзя рисковать всеми членами экспедиции, отрывать их от танкетки, от нашей базы, от связи с Землей. Вы подождете меня здесь.
– Указание Москвы? – вскипел Годвин. – Почему я должен слушаться Москвы? Я хоть и погибшего корабля капитан, но все же американский капитан. Сам себе хозяин. Фу, черт! Какую гадость развели вы здесь на столе, командор! – Годвин осматривал выпачканный в красноватой массе кулак.