И инженер, сощурясь, вопросительно посмотрел на Алексея.
Алексей встал.
– Да, вы попали в самое уязвимое место проекта, – сказал он.
– Мне кажется, что я попал не только в самое уязвимое, но и в совершенно необоснованное место замысла, ставящее под сомнение его осуществление.
Зал заволновался. Видимо, с невозможностью осуществления замысла никто в душе не хотел соглашаться.
Алексей был спокоен: имелось на это весомое возражение. Он ждал каверзного вопроса и кое-что приберег для ответа.
– Все было бы так, если бы не имелось способа надежно заморозить всю воду между образовавшимися около труб ледяными стенами, – сказал Алексей.
Зал затих.
– Прошу прощения, что это за способ? – допытывался Василии Васильевич Ходов.
Алексей выжидательно замолчал. В зале было тихо. Из бухты донесся приглушенный гудок парохода. Алексей улыбнулся и, смотря в потолок, где он словно видел картину, которую хотел нарисовать, стал говорить:
– В нашей стране экономично разрешена проблема сжижения воздуха. Жидкий воздух обладает температурой примерно минус сто восемьдесят градусов. Для охлаждения оставшейся между замерзшими ледяными стенками воды можно было бы применить жидкий воздух.
По залу пронесся вздох облегчения.
– Как же это сделать? – не унимался Ходов.
– Представьте себе, что на дно мы уложим трубы с отверстиями. Сверху мы подадим в эти трубы жидкий воздух. Он будет струйками выходить из отверстий, смешиваться с водой, испаряться, отнимая у нее тепло, превращая ее в лед. И пузырьки воздуха, замораживая воду, постепенно будут подниматься к поверхности. Вы только представьте себе поверхность моря в такой момент! Пожалуй, мы увидим сказочное зрелище. Пузырьки заставят море кипеть до тех пор, пока на месте кипящей воды не появится… лед!
Зал не выдержал. Слишком эффектна была эта картина, слишком волновал тон Алексея, его горящие глаза, наивная, но подкрепленная выдумкой вера в свою правоту.
Зал снова аплодировал.
Ходов невозмутимо ждал, пока публика утихнет.
Дядя Саша не скрыл довольной улыбки.
– Ладно! Все ясно! Нечего придираться, – кричали в публике не уходившему с эстрады Ходову.
Возбужденная Галя оборачивалась, ища глазами кричавших.
– Не лишено внешнего эффекта, – пыхтя, говорил Гале Виктор Омулев. – Я всегда считал его фантазером. Это вполне современно! У него успех, которому позавидовал бы модный тенор!..
Председателю пришлось подняться с места и призвать к тишине.
Наконец снова прозвучал размеренный, скрипучий голос Ходова:
– Допустим, что это так, допустим, что описанным способом удастся заморозить ледяной мол. Я, еще сидя в зале, подсчитал, что замораживать придется ледяной монолит шириной метров в сто, чтобы его не сдвинуло дрейфующим льдом, высотой метров в сорок и длиной, как тут нам изволили сообщить, четыре тысячи километров. Если подсчитать, то получится, что льда потребуется четырнадцать миллиардов тонн.