В «Динамо» меня посадили на минимальные деньги — 80 рублей в месяц. Приходилось каждый день ездить на службу к 8 утра. Единственное, что смог сделать, начал тренироваться со «Спартаком». Ближе к вечеру в часть за мной приезжала машина и везла в Сокольники в спартаковский манеж. Бесков даже время начала тренировки перенес на более позднее, чтобы я мог работать вместе со всеми.
Кроме того, Бесков устроил меня на автобазу, чтобы была возможность выступать хотя бы за нее. Мне же нигде не разрешали играть! Чтобы, на худой конец, профессию получил. Это была автобаза Госбанка. Ее директор очень любил футбол и не пропускал ни одного матча. Все игроки ездили на «Волгах». Все — бывшие футболисты.
Тренировал команду знаменитый спартаковец Николай Паршин. Бесков попросил его ставить меня не только в оборону, но и на место опорного полузащитника, чтобы я получал игровую практику именно на этой позиции. Мы побеждали с крупными счетами, конкурентов не было. Правда, играли на отвратительных полях, но для меня это значения не имело. Главное было играть.
На автобазе я пошел изучать устройство автомобиля и учиться вождению. Вызубрил всю матчасть, до винтика мог разобрать двигатель, но до вождения дело не дошло, потому что мне разрешили играть за «Спартак». Николай Петрович Старостин, начальник команды «Спартака», и Бесков подключили к моему делу Виктора Гришина, первого секретаря Московского горкома партии, который был болельщиком «Спартака» и через которого Дед и Бесков решали многие вопросы. «Дед» — было прозвище Старостина, которого также называли Чапаем. Первое прозвище мне нравилось больше.
Мне не хватило месяца, чтобы получить права. Даже немного сожалею, что так мало играл за автобазу. Да и среди работяг было интересно. Они знали меньше меня о футболе, но здорово разбирались в автомобилях, так что порой я чувствовал себя среди них дурак дураком.
На автобазе я много сам тренировался, делал зарядку, бегал кроссы. Лишнего веса не набрал. Поэтому, когда пришел в «Спартак», времени на адаптацию с точки зрения «физики» не потребовалось. Самым сложным оказалось перестроить мозги на спартаковский стиль игры, который создал и развивал Бесков. Но я шел именно к Бескову и был готов пахать день и ночь.
За редким исключением мне везло с тренерами. Первого моего наставника звали Мурат Алексеевич Огоев. Он работал в Орджоникидзе, когда в составе местного «Спартака» блистали замечательные осетинские футболисты Нодар Папелашвили, Игорь Зазроев, Гарегин Будагян, Николай Худиев и другие.