В спальне я стал свидетелем разнузданной групповухи. Несколько мужиков обступили со всех сторон одну бабу, которая, судя по ее стонам, не чувствовала себя несчастной. Но все это происходило на экране телевизора. Живых людей в комнате не было вообще.
Кто-то живой находился за спиной, но это я понял, когда что-то тяжелое опустилось мне на голову…
Голова казалась тяжелыми чугунными тисками, в которые зажато было пульсирующее от боли сознание. Тело чужое, непослушное, в ногах свинцовая тяжесть, а в руках — ледяной холод.
— Бу-бу-бу! — донеслось откуда-то издалека.
— Бу-бу-бу! — ответил кто-то.
Я слышал голоса, но совершенно не разбирал слов.
Меня взяли за руки, за ноги, куда-то понесли, уложили. Я с трудом осознавал, что это проделали с моим, а не с чьим-то другим телом. А другое тело лежало рядом со мной. Это я понял, когда коснулся его рукой. Мне пришлось коснуться его рукой, когда в нее вкладывали что-то твердое, похожее на деревянную дверную ручку. А возможно, это была рукоять ножа, торчащая из груди лежащего рядом покойника. Об этом я подумал, когда голоса вокруг стихли. Даже не подумал, просто мысль такая мелькнула. Вспыхнула как спичка и тут же погасла…
Следующая такая вспышка, более яркая и объемная, озарила мое сознание, когда я спускался по лестнице. Куда я шел, зачем, откуда — непонятно. Я просто шел.
И как оказался в своей машине, тоже не понял. Зато ясно осознал, что это мой «Мерседес». И ключи в кармане отыскал. Завел двигатель и снова пропал.
Из темноты меня выдернул сильный и громкий удар. Оказалось, что в зад моему «Мерседесу» въехала какая-то машина. В голове у меня просветлело, и сознание заработало так, как будто его подключили к источнику питания. Тело все еще казалось чужим, но это не помешало мне выйти из машины.
Позади «Мерседеса» стояла старенькая «девятка» с разбитым бампером. Неухоженный мужик с вихрастой головой растерянно смотрел на меня.
— Езжай! — снисходительно махнул я рукой.
Виноват тот, кто сзади, но ведь и я был в полном неадеквате, когда вел машину. Может, чересчур резко затормозил.
Да и бампер мой выдержал удар, всего несколько царапин на нем — дело плевое. И не в том я состоянии, чтобы дожидаться ментов. И вообще, плевать на машину, когда на кону свобода.
Поворачиваясь к мужику спиной, я резко остановился. Какое-то время провел в полном оцепенении, затем стремительно повернулся к нему лицом. Бедняга шарахнулся от меня, как лошадь от волчьего запаха, и пугливо спросил:
— Что такое?
— Да ничего, езжай, — пробормотал я.
Теперь я точно знал, что в квартире, где должна была находиться Сима, лежал труп какого-то мужчины. Кто там лежал, я не знаю, но точно не женщина. В сознании четко отпечатался черный мужской костюм и белая рубашка. И еще в груди у мужчины торчал нож, за который кто-то заставил меня взяться рукой.