— Значит, подставили Нефедова? — спросил он, глянув на меня из глубины своих раздумий.
— Все указывает на это.
— И это мог сделать начальник его службы безопасности?
— Как вариант.
— Его искали, не нашли.
— Нефедова тоже искали. И нашли. Потому что хорошо искали. И Курдова можно хорошо поискать.
— Ну, если очень захотеть, то можно.
— И Лукьянова нужно в розыск объявить.
Я вкратце рассказал о своем разговоре с Нефедовой, о том, как к ее Мише приходили какие-то люди. Возможно, среди людей, которые убивали Чайкова, находился Лукьянов.
— Был он там или нет, в любом случае он знал Мишу, который вовсе и не Миша.
— Может, и не знал.
— Знал. А как Миша узнал про тридцать шестую квартиру? Лукьянов и подсказал.
— Логично… Только вряд ли у нас что-то выйдет. Может, против Нефедова такие силы задействованы, что нам лучше в это дело не соваться.
— Глаза боятся — руки делают.
— А чего глаза боятся? А того, что руки обрубить могут, и боятся.
— Хотелось бы знать, чем нам руки обрубить можно. Может, Курдов подскажет. Или Лукьянов. И призрачного Мишу надо искать. Я с Нефедовой поговорю, может, она поможет нам в этом.
— Хорошо, займись Нефедовой. А я возьму на себя Курдова и Лукьянова. Только я ничего не обещаю!
Не очень-то хотел Мигарев браться за это дело, но домой не уехал. Он вызвал к себе телохранителей Нефедова, чтобы выяснить у них возможное местонахождение Курдова. А я занялся Серафимой.
Она спустилась ко мне в холл без всякой охоты, ее взгляд выражал если не презрение, то как минимум обиду.
И наш разговор начался с упрека.
— Зачем вы вызвали полицию? — спросила она.
— Я не вызывал. И никуда не звонил.
— Тогда почему? — Она кивнула в сторону караулки, где сейчас должен был находиться Мигарев.
Можно было сказать, что Нефедова сдал кто-то из его охраны, но я решил не пугать Нефедову. Да и усложнять ситуацию не хотелось. В общем, свел свой ответ к главной цели нашего разговора.
— Я не исключаю, что Миша наблюдает за вашим домом. Он увидел вашего мужа, позвонил в полицию.
— Миша?
— Если он Миша.
— Может, и не Миша… Я не могу составить его фоторобот, — вздохнула она.
— А вы пытались? — удивился я.
— Да, на компьютере есть специальная программа. У меня ничего не выходит… Я бы могла его опознать, но составить фоторобот не могу. Помню его в общих чертах, а какие у него лоб, надбровье, нос, рот…
Я кивнул, не скрывая своего разочарования. Есть люди, которые не могут удерживать в памяти человеческие лица, вернее, комбинацию из их фрагментов. Опознать могут, а составить субъективный портрет — нет. А еще есть люди с ускользающими чертами лица, такие сами по себе с трудом поддаются описанию…