Невеселая обстановка в камере изолятора, тоска зеленая по углам прячется. Стены давно не крашены, полы бетонные, шконки жесткие, от унитаза воняет. Но здесь хотя бы спокойно, да и обжитость какая-никакая. Вентилятор вовсю крутит, телевизор что-то показывает. И еще Нефедов здесь один, без соседей. А что будет в следственном изоляторе, неизвестно. Хорошо, если Морзин смог выбить ему льготные условия содержания, а если нет?
Я сел на шконку, вытянул ноги, поставил рядом костыли.
— Как нога? — спросил Нефедов.
— Да уж лучше вашего. Через пару недель заживет, как ничего и не было, а вот вам неизвестно сколько париться. И не здесь. Сегодня у вас этап.
Я не стал вызывать Нефедова к себе в кабинет, сам спустился к нему в изолятор. Пусть не думают, что я инвалид…
— Насчет этапа я знаю, и то, что неизвестность впереди, тоже, — пытаясь улыбаться, уныло произнес Вадим Борисович. — Мои пальчики на ноже — это приговор.
— Для суда все просто, а для нас — уже нет. Вашего Курдова нашли. Убили его. Сначала задушили, а затем утопили.
— Я не знал. — Нефедов нахмурился, вопросительно глядя на меня.
Жаль ему было своего верного зама, но при этом возникал вопрос, что все это значит для него самого.
— Мы тоже только вчера узнали. Сначала Лукьянова в реке выловили, затем Курдова. Их обоих одним рейсом и вывезли… И того задушили, и другого. А потом — на дно речное. На якоря поставили, из гирь… Гири заранее припасли, готовились, значит.
— И как это все понимать?
— Курдов действительно ехал за Серафимой. Ехал, но не доехал. Перехватили его по пути в Горанск. Все это говорит, что против вас, Вадим Борисович, задействована организованная преступная группа. Это не шутка — одновременно держать в поле зрения Чайкова, Курдова, вас и вашу супругу. Тут очень серьезный уровень нужен… Я не удивлюсь, если в этом деле замешан Полубояров.
— Зачем ему это?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Вам виднее… Может, бизнес, может, Лиза, я не знаю. А может, и то и другое.
— Что значит, и то и другое?
— Ну, вы же сами рассказывали, как взяли под свой контроль «Главстандартстрой». Возможно, Полубоярову это не понравилось.
— Ему-то какое до этого дело? Он отдал «Главстандартстрой» Лизе, и если ему в этом деле что-то не понравилось, то спрашивать он стал бы с нее.
— А вдруг самой Лизе это ваше решение не понравилось и она пожаловалась Полубоярову? А старая любовь взяла и не заржавела…
— И они решили вместе мне отомстить? — задумчиво проговорил Нефедов. — Организованная преступная группа очень серьезного, как ты говоришь, уровня — это очень большие деньги. И очень большой риск… Я знаю Полубоярова, он бы на такую авантюру не пошел. Раньше он что-то подобное мог, а сейчас — вряд ли. Он ведь за границей, возможности у него ограниченные. К тому же «Главстандартстрой» не самая дорогая жемчужина в его короне. У него сейчас с нефтяным бизнесом очень серьезные проблемы, ему не до меня, точно не до меня…