И о Курдове ни слуху ни духу, как в воду парень канул…
— О чем ты все время думаешь? — спросила Сима.
Я ничего не сказал. Нежно улыбнулся и мягко взял ее за руку. В ней вся моя жизнь, и я чувствовал себя последним подлецом за свой обман.
— Почему ты молчишь?
— Проблемы у меня, о том и думаю.
— У тебя всегда проблемы, — вздохнула она.
— Работа такая.
— У всех работа. У мамы работа, у тебя… Ты сегодня никуда на ночь не уедешь?
— А куда я могу уехать?
— Ну, ты же иногда уезжаешь…
— Твой отец почему печень посадил? Потому что с людьми работал. И я с людьми работаю. А чтобы они у меня кирпич купили, нужно хорошо себя вести. — Я выразительно щелкнул пальцем по своему горлу.
— Да я понимаю… Только вот мама…
— Что, мама?
Теща у меня та еще штучка. Вроде ничего, ничего, а потом вдруг как найдет на нее и начинает ядом плеваться. То ей не так, это… Особенно ей не нравится, что я локтевский и честовский заводы на себя оформил. Дескать, если я заработал деньги на их заводе, то должен был и Платона Андреевича в долю взять. А еще лучше, Симу. Как будто она не жена мне, которая в случае чего, тьфу-тьфу-тьфу, станет моей наследницей. Впрочем, если она заводилась, то сама же себя и одергивала…
Платон Андреевич еще жив и даже умирать вроде как передумал, но его конь борозду не пашет — ни мелко, ни глубоко. Марина Павловна еще относительно молодая, а в тридцать шесть лет бабе мужик нужен, может, тогда успокоится…
— Да так, ничего…
— Нет у меня любовницы! — сделав над собой усилие, отрезал я.
— Я что-то говорила про любовницу? — вскинулась Сима.
— Мама твоя говорила.
— Откуда ты знаешь?
— Я маму твою знаю!
Вряд ли Марина Павловна хотела разрушить наш брак, но язык у моей тещи такой же раздвоенный, как и ее сознание, — могла и ляпнуть. Возможно, из зависти. Сама она на стороне не ночует, а хочется. Я мужским своим нутром чую, что хочется. Но я ничем ей помочь не могу…
— Ну, мама может глупость сказать, — кивнула Сима.
— Любовница — это от слова «любовь». А я люблю только тебя, и больше никого.
Здесь я не врал, во всяком случае, так считал. К Лизе у меня не любовь, а страсть. И я не страдаю по ней. Нет ее, и хорошо. Возможно, я даже откажусь от нее, если она снова позвонит и назначит встречу. Есть такое желание — на верхнем уровне. Но есть еще и низовые инстинкты…
Дом наш стоял на окраине поселка, в живописном месте, на берегу реки. Конец ноября в этом году выдался относительно теплым, снега нет и в помине. И река не замерзла — хоть сейчас удочку бери да на рыбалку. Впрочем, подледный лов — тоже здорово. Обязательно этим займусь после новоселья. И по выходным буду работать реже, чем сейчас, а то как бы не надорваться от лошадиной нагрузки…