Ну да, говорит он, будто самому ему удивительно. Харпо вроде меня любит. София с детками. Сдается мне, даже маленькая злючка Генриетта, и та меня немножко любит, оттово наверное, что она для меня загадка, как лунный человек какой.
Говорит, а сам рубаху кроит, к моим брюкам подходящую.
Надо карманы, говорит. Рукава свободные. И никаких галстуков. Которые в галстуках, выглядят будто их линчевать собрались.
И как раз когда я уже приучилась жить без Шик, как раз когда Мистер __ спросил, не пойду ли я за него опять замуж, теперь уже в духе и истине, а я сказала, что нет, лягушек я все-таки не люблю, будем друзьями, Шик пишет мне письмо, што едет назад.
Ну што это за жизнь, а?
Не волноваться.
Приедет, буду счастлива. Не приедет, буду спокойна.
Это и есть, так я понимаю, мой урок.
Ах, Сили, говорит она, из машины вышедши, принаряженная как звезда из кинофильмов. Я соскучилась по тебе как по родной маме.
Обнялися мы.
Заходи, говарю.
Как хорошо-то в доме, говорит, когда мы до ее комнаты дошли. Люблю розовый цвет.
Слоников и черепашек заказала, скоро привезут, говарю.
А где твоя комната? Она спрашивает.
Дальше по коридору, говарю.
Пошли-ка посмотрим, говарит.
Вот, говорю, стоя в дверях. В моей комнате все пурпурное и красное, кроме пола. Пол выкрашен в яркий желтый цвет. Она увидела маленькою лягушечку пурпурново цвета на камине и прямиком к ней.
Чево это? спрашивает.
Да так, ерунда, Альберт мне вырезал.
Она глянула на меня со значением, а я на нее, и мы засмеялись.
Куда Жермен подевался, спрашиваю.
В колледже он, в Уилберфорсе. Не пропадать же таланту. Расстались мы. Он мне теперь как родственник, сын или, может, внук. А вы тут чево с Альбертом поделывали?
Так, ничего особенново, говорю.
Знаю я Альберта, говорит, по тому как ты выглядишь, уж явно что-то есть.
Шьем мы с ним, говорю. Да праздные разговоры разговариваем.
Насколько праздные? спрашивает.
Вы только гляньте-ка на нее, думаю про себя, Шик ревнует. Так меня и подмывает присочинить историю, штобы ей досадить чуток. Да нет, ладно.
О тебе разговариваем, говорю, да о том, как мы тебя любим.
Улыбнулась она, подошла ко мне да головой к моей груди прижалась. И вздохнула глубоко.
Твоя сестра Сили.
Дорогой Бог.
Дорогие звезды, дорогие деревья, дорогое небо, дорогие люди. Дорогое все.
Дорогой Бог.
>Благодарствуйте. Моя сестра Нетти домой вернулась.
Ково это к нам принесло, спрашивает намедни Альберт, на дорогу глядя. Кто едет, не разобрать, только пыль клубится.
Мы, то бишь, я, он и Шик, сидим на веранде после ужина и болтаем. А то и просто сидим. Качаемся в креслах да мух от себя отгоняем. Шик говарит, больше не хочет выступать перед публикой, может быть у Харпо разок другой. Пора и на покой, говарит. Альберт гаворит, пущай она ево новую рубаху примерит. Я гаварю про Генриетту, про Софию, про сад и про лавку. И вообще про всяко разно. А сама в лоскутки иголкой тычу, смотрю чево получится, руки-то без шитья не могут. Конец июня и погода нежаркая, сидеть с Шик и Альбертом на веранде одно удовольствие. Через неделю четвертое июля, и мы затеваем большой семейный праздник в саду, прямо здесь, у меня. Только бы жара не началась.