Нельзя избавиться от растяжек на животе, сказала я. Они не только на поверхности, и, кроме того, живот меняет форму. Как у всех наших деревенских женщин, вы же их видели.
Она отвернулась лицом к стене и ничего не сказала.
Коринна, сказала я ей, мать детей — моя старшая сестра. Я их тетя.
И я рассказала им всё. Только Коринну это все равно не убедило.
Вы с Самуилом говорите столько лжи. Как можно верить хоть единому вашему слову?
Ты должна поверить Нетти, сказал Самуил. Хотя видно было, что история про тебя и папашу его ошеломила.
И тут я вспомнила, как ты рассказывала мне про свою первую встречу с Коринной, Оливией и Самуилом, когда она покупала ткань себе и Оливии на платья. Ты потому и направила меня к ней, что она была единственной женщиной, у которой ты видела в руках деньги. Я напомнила Коринне тот день, но она начисто забыла его.
Она все более теряет силы. Если она не поверит нам и в ней не проснутся прежние чувства к детям, я боюсь, мы ее потеряем.
Ах, Сили, недоверие страшная вещь. Так же как боль, которую мы, сами того не ведая, друг другу причиняем.
Помолись за нас,
Нетти.
Дорогая Сили,
Всю неделю я пытаюсь напомнить Коринне ту вашу единственную встречу. Я знаю, если она вспомнит твое лицо, она поверит, что по крайней мере Оливия твой ребенок. Они оба думают, Оливия похожа на меня, но это только потому, что я похожа на тебя. У Оливии твое лицо и глаза. Меня удивляет, что Коринна тогда сразу не заметила сходства.
Помните главную улицу в городе? — спросила я ее. Помните столб, где лошадей привязывают, напротив Финлевой бакалейной лавки? Помните, как пахло арахисовой кожурой в лавке?
Она говорит, что все помнит, но не помнит, чтобы с кем-то говорила.
Тут мне на память пришли ее лоскутные одеяла. Мужчины олинка делают прекрасные лоскутные покрывала, украшенные птицами, зверями и человеческими фигурами. Как только Коринна их увидела, то сразу начала мастерить покрывало, где квадратики с аппликациями в виде разных фигурок чередовались с квадратиками из девяти разных лоскутков, для которых она использовала свою и детскую старую одежду.
Я подошла к ее сундуку и стала вытаскивать, одно за другим, покрывала.
Не трогай мои вещи, сказала Коринна. Я пока еще жива.
Но я продолжала поднимать покрывала к свету и рассматривала их, пытаясь найти первое, сшитое ею, и пытаясь вспомнить, что она с детьми носила в первые месяцы моей жизни в их доме.
Ага, сказала я, когда нашла, что искала, и положила покрывало к ней на постель.
Вы помните, как покупали эту ткань? — спросила я, указывая на цветастый лоскуток. Взгляните на эту птичку. Помните клетчатое платье?