* * *
Дорогой читатель! Мы с тобой перелистнули уже не одну сотню страниц, и каждый раз ты тщательно обшаривал кусты в поисках спрятанного там рояля. В этот раз не буду оправдываться. Нет, всё-таки одно оправдание я себе позволю: жизнь – штука интересная и непредсказуемая, иногда она творит такие чуднЫе вещи, которые ни одной рояльной фабрике не снились!
На одном из дальних путей станции Екатеринбург, возле замершего на техническую стоянку воинского эшелона отец обнимал дочь.
– Папка, – шептала Светлана, по щекам которой вопреки обещанию текли слёзы. – То, что мы здесь встретились, такое только в кино бывает…
Полковник Галин погладил дочь по волосам:
– Я тоже этому рад, но только с одной стороны. А с другой – лучше бы вы проехали мимо!
– Не понимаю… – вскинула глаза Светлана.
– Я ведь не хотел, чтобы Пётр поехал на эту войну. По крайней мере, не сейчас. Хотел, чтобы вы подольше побыли вместе, да и мать возле вас душой отдыхала. На него в штабе округа уже и приказ о новом назначении заготовили. Э, да что там говорить! – Полковник в сердцах махнул рукой.
– Папка, папка, – покачала головой Светлана. – Ты хоть Петру и командир, а характер его знаешь, выходит, плохо. Не стал бы он в тылу отсиживаться, когда вы воюете, добился бы отмены приказа и припустил за вами. Так что всё сегодня случилось правильно. Ты ведь с приказом о его новом назначении вопрос решишь?
– Решу. За это не волнуйся!
– А ты за нас не волнуйся. Особенно за маму. Ей скоро будет на что отвлечься…
– Ты это про что? – Галин внимательно посмотрел на скромно потупившую глаза дочь. – Да ладно… Быстро вы, однако, управились!
– А чего тянуть? – улыбнулась Светлана. – Или я не понимаю, какая теперь в мире обстановка?
– Пётр знает?
– Сейчас узнает.
– Это правильно. Так ему воевать легче будет. А вот и он!
Раскрасневшийся от быстрого бега Пётр замер возле них.
– Устроился? – спросил Галин.
– Так точно!
– Вот и ладно. Вы тут прощайтесь, скоро отправляемся, а я пойду.
Галин поцеловал дочь и упругой походкой пошёл вдоль эшелона.
Сколько они так простояли, обнявшись – никто время не засекал. О чём говорили – никто не записывал. Только когда паровоз дал гудок, следом за которым лязгнули буфера вагонов, Пётр окатил на жену таким взглядом потерявшегося щенка, что она невольно улыбнулась сквозь слёзы:
– Целуй и беги! Обязательно возвращайся, а мы тебя ждать будем: я и твой сын!
В глазах Петра вспыхнула безумная радость. Он стал быстро-быстро целовать мокрое от слёз лицо Светланы на глазах у гладящих из окон проплывающего мимо состава солдат.