В своё время Манштейн входил в круг генералов, которым фюрер поручил дать экспертную оценку плану силового возврата Пруссии, получившему кодовое название «Тевтонский меч», и являющегося составной частью плана «Барбаросса», разработанного офицерами Генерального штаба сухопутных сил под руководством генерал-лейтенанта Паулюса. В целом план Манштейну понравился, хотя отдельные его моменты ничего, кроме потаённой усмешки, не вызывали. Например, изначально провальной казалась идея сразу после начала боевых действий поднять восстание в тылу мятежного анклава, нашпигованного коммунистами, не хуже чем набивают салом-шпик знаменитого зайца, жаренного по-берлински.
Теперь становилось очевидным: в плане допущен куда более серьёзный просчёт, который не заметили ни разработчики, ни авторитетная комиссия. В чём он состоит? О, желающих порассуждать на эту тему будет предостаточно. В чём в чём, а в этом можно не сомневаться! Но всё это потом, а пока…
Невесёлые размышления командующего прервал осторожный стук в дверь. Манштейн открыл глаза:
– Войдите!
На пороге возник адъютант:
– Полчаса прошло, господин генерал-полковник!
– Спасибо, Фриц! Данные авиаразведки поступили?
– Так точно! Только что принесли.
Просмотрев сообщения, Манштейн снял с аппарата телефонную трубку и попросил соединить его со Ставкой.
– Как?! – Гитлер потрясал кулаками перед лицом вытянувшегося по стойке смирно Кейтеля. – Как такое могло произойти?! Как план, одобренный моими лучшими генералами, в самый последний момент превратился в смертельную ловушку для наших отборных частей?! И что вы теперь от меня хотите? Чтобы я разрешил Гудериану, в тот момент, когда он уже одной ногой ступил на прусскую землю, повернуться к противнику спиной и бежать?!
– Осмелюсь заметить, мой фюрер, – сверкнул моноклем Кейтель, – если отдать приказ об отводе армии Гудериана немедленно, то это будет не бегство, а планомерный отход на заранее подготовленные позиции.
– Действительно, это меняет дело, – саркастически усмехнулся Гитлер. Приступ бешенства прошёл, и тон, которым он теперь говорил, был уже вполне нормальным.
– Передайте Манштейну, что я разрешаю ему отвести войска на линию Гродно-Алитус.
«И чего ему не сидится? Вертится на стуле, как карась на сковородке. Еле уговорил не вскакивать следом за мной. Теперь вот хожу по кабинету, рассуждаю, а он за мной и глазами, и головой, и телом норовит последовать. – Ежов посмотрел на молодого конструктора с живым лицом и острым взглядом, и устыдился собственных мыслей. – Чего ты, Ёрш, в самом деле? Не привык ещё парень к «большим» кабинетам. Ничего, станет главным конструктором – обвыкнется!» Эти мысли главного куратора оборонной промышленности СССР, председателя КГБ Ежова, относились к руководителю КБ-1 ГИКиРТ (Государственного института Космической и ракетной техники) Сергею Павловичу Королёву.