Мама вскрикнула, когда они обрушились на нее, один, который держал веревки, напал на отца. Я – их слабость и они это знают.
Они не могли драться, использовать магию не разрушив дом и сохранив меня в безопасности, у них не было баланса, слишком далеко от лей-линий, в использовании которых они нуждались. В конце концов, это лишит их жизни.
Послышалось больше криков, когда моего отца привязали к деревянному стулу, оставляя беспомощным что-либо сделать, кроме как наблюдать, как они разрывают мою маму.
Он пытался бороться с ними, чтобы добраться до моей матери. Это было, когда все стало совсем отвратительно. Звук дерева, ломающего кости, трудно забыть, хруст тошнотворный и незабываем.
Кровь повсюду.
От того, как отец пытался позвать маму, у меня перехватило дыхание. Я хочу остановить поток воспоминаний. Не хочу на это смотреть. Я проскользнула остаток пути до пола. Это слишком много.
Переводчики: inventia, black_girl
Редактор: natali1875
Глава 8
Малышка не осознавала, что происходит, видя лишь то, что плохие существа причиняют боль ее родителям. А не то, что четверо Фейри насиловали ее мать, лишая разума и убивая её душу. Она не могла знать, что побои и переломы – это пытки, чтобы заставить ее отца говорить. Что ее мама кричала и от боли и удовольствия.
Ругань ее отца перекрывала крики, но не все.
Шок удерживал ее взгляд на ужасе, происходящим с ними.
Дубинка вновь и вновь обрушивалась на ее отца, а мама кричала и стонала пока с ее губ не стали срываться лишь стоны.
Когда последний мужик слез с моей мамы, я наконец, могла рассмотреть ее красивое лицо. Ей не было больно, ее разум сломали. Она умоляла о большем, хотела еще того, что они с ней делали.
Желчь подкатила к горлу, я была ребенком, и только сейчас поняла, что произошло.
Моя мать ласкала себя и выше задрала белую юбку. Она умоляла их закончить начатое с ней, и продолжить изнасилование. Она слабела. Отец кричал на нее, пытаясь достучаться до ее разума, он был в ужасе от того, что она делала.
И все же он сказал ей, что не винит, и всегда будет любить и понимает.
Ему нанесли еще один болезненный удар дубинкой. Этот попал в лицо. А я стояла за решеткой и прикрывала руками рот. Глупая малышка. Слабая малышка.
Всего лишь одно долбанное слово от матери и этого можно было избежать. Всего лишь один шепот, и они могли умереть. Всего лишь один...
Еще один удар и в комнате остались лишь звуки смешков Фейри и бормотание матери, которая умоляла их прикоснуться к ней.
Я повернулась с места где сидела на коленях, наблюдая как ребенок, которым я была, поднял свою маленькую светлую головку и вытер бесполезные слезы, что стекали по щекам.