— А как? Давай рассказывай. Интересно послушать.
— Ну, например, покушение. Допустим, самолет захватили террористы.
У Назыма затрепетали усы.
— И на кого же они покушались? На Карвилей?
— А почему нет? Цель нападения — уничтожить единственного наследника империи Карвилей. Заметь, это звучит не так уж глупо. Александр разрабатывал рискованный проект — сооружение нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, часть которого предполагалось протянуть через Курдистан. Пока Александр вел переговоры с турецким правительством, боевики РПК[6] устроили на территории страны не один теракт.
Назым расхохотался:
— Курды! Скажешь тоже! Вам, европейцам, повсюду мерещатся террористы. Курды! Шайка крестьян, способных разве что…
— Назым, я серьезно. Рабочей партии Курдистана могло не понравиться, и очень сильно не понравиться, что черное золото потечет через их владения, а им с того не будет никакого проку. Еще меньше им понравилось бы, если бы бульдозеры Карвилей нагрянули на их земли под защитой танков турецкой армии…
— Хорошо, Кредуль, допустим, это так и есть, но взрывать самолет только потому, что в нем летит сын Карвиля?.. Тем более, что по существу его смерть ничего не изменила.
— А может, тут замешан промышленный шпионаж? Например, Лизу-Розу похитили накануне вылета… Или в самолет на места, зарезервированные для Карвилей, сели их двойники, потому что Александру стало известно о готовящемся покушении…
Назым заржал в голос, хлопнул меня по спине и заказал еще две рюмки ракии. Всю ночь мы смотрели, как через бухту Золотой Рог плывут корабли, и обсуждали наше дело. Если подумать, это был самый лучший период во всем расследовании. Его первые месяцы. Проведенные в Турции. Мои самые приятные воспоминания. Позже, после лета 1982 года, поездки в Турцию стали реже.
Тем не менее 7 ноября 1982 года я уже две недели как был в Турции. Новость я узнал через три дня от Назыма. Матильде де Карвиль не хватило ума поставить меня в известность. С Пьером и Николь Витраль произошел несчастный случай. В Летрепоре, незадолго до рассвета, в ночь с субботы на воскресенье. Пьер скончался. Николь в тяжелом состоянии отправили в больницу.
Отсюда, из Стамбула, версия о несчастном случае выглядела неправдоподобной.
Что заставляло меня так думать — профессиональная испорченность или интуиция? Сидя у себя в номере отеля «Аскок», я вдруг испугался. Это был ужасный и очень сильный страх. В первый раз за все время я осознал, что, продолжая работать над делом Карвилей, теряю годы жизни. А кто знает, сколько мне их осталось?
И все же я не бросил расследование.