Когда они расселись, Чармиан отрывисто начала:
— Значит, так! Все началось с нашего дядюшки Метью. Точнее, мы оба — его внучатые племянники. Он был немыслимо древний старик. Мы с Эдвардом — его единственные родственники. Он обожал нас и всегда заявлял, что после его смерти нам останутся все деньги, каждому по половине. Так вот, в марте он умер, и все, что осталось, должно быть разделено пополам между мною и Эдвардом. То, что я сказала, звучит грубо, но я вовсе не рада его смерти, мы действительно очень любили дядю. Однако некоторое время он болел… Словом, то, что он «оставил», оказалось практически равно нулю. Честно говоря, это было ударом для нас обоих, правда, Эдвард?
Дружелюбный Эдвард согласно кивнул.
— Понимаете ли, — сказал он, — мы связывали с наследством кое-какие надежды. Если твердо знаешь, что тебе достанутся неплохие деньжата, то не берешься всерьез за дело, чтобы заработать их самостоятельно. Я служу в армии, и у меня, кроме жалованья, нет ничего, заслуживающего упоминания. А у Чармиан так и вовсе ни гроша. Она работает импрессарио в театре с постоянной труппой, занятие интересное и ей по душе, но на нем не разживешься. Мы рассчитывали пожениться, а о денежной стороне не тревожились — знали, что в один прекрасный день разбогатеем.
— А вот и не разбогатели, как видите! — сказала Чармиан. — Более того, Энсти — это наше родовое поместье, и мы с Эдвардом любим его, — возможно, придется продать. А мы этого не перенесем, ни я, ни Эдвард! Но никуда не денешься, надо будет продавать.
— Чармиан, — проговорил Эдвард, — мы так и не добрались до сути дела.
— Тогда сам рассказывай!
Эдвард повернулся к мисс Марпл.
— Видите ли, дело вот в чем. По мере того, как дядя Метью старел, он становился все более подозрительным. Он никому не доверял.
— Очень мудро с его стороны, — заметила мисс Марпл. — Просто не верится, до чего нынче испорчены люди.
— Во всяком случае, дядя Метью считал так же. У него был друг, разорившийся потому, что доверил деньги банкирам, да и сам дядя потерял кое-что из-за одной нечистой на руку фирмы. Наконец он принялся во всеуслышание разглагольствовать о том, что самый разумный и безопасный выход — превратить деньги в золотые слитки и закопать.
— Ага, — сказала мисс Марпл, — я начинаю понимать.
— Друзья с ним спорили, упирали на то, что такой способ хранения не дает дохода, но он твердил, что это-де неважно. Деньги, говорил он, надо держать в ящике под кроватью или закопать в саду.
— А когда он умер, — подхватила Чармиан, — то почти не оставил ценных бумаг, хотя был очень богат. Вот мы и решили, что он так и поступил.