— По-моему, Джошуа, — сказал я. — Да, Джошуа.
— Все сходится, — сказала она. — Прошлой ночью Элейн разговаривала во сне. Наши койки стоят рядом. Я проснулась и услышала: «Я не останусь, Джошуа, не останусь. Ты должен забрать меня отсюда». После этого я не разобрала — была какая-то тарабарщина. Потом: «Ты должен вывезти меня, Джошуа. Должен. Они попадут в ангары». Это вам о чем-нибудь говорит? А сегодня утром она встала вконец разбитая и страшно нервничала.
Холодок пробежал у меня по коже: я догадывался, о чем это говорит. Но не видел смысла без нужды пугать Марион.
— Что-нибудь еще она говорила?
— Да, но это был сплошной набор слов. Что-то о своем дне рожденья и о «Коулд Харбор Фарм» — это ведь название какой-то книги, да?
— Нет, «Коулд Камфорт Фарм», — сказал я, и мы засмеялись.
— Ну конечно, — сказала она. — Но больше ничего интересного не было, только то, что я вам сказала.
В этот миг завыли сирены. Я оглядел плац. Солдат на велосипеде, в каске и с противогазом наготове, крутил педали по дороге от нашей канцелярии.
— Ну вот! — сказал я. — К орудию! Я так и знал, что ждать придется недолго. — На велике сидел Мейсон. Я помахал ему, показывая, что все понял. — Вы сегодня не на дежурстве? — спросил я Марион.
— Нет, я только что сменилась. А что?
— Слава богу! — воскликнул я. — Обязательно идите в убежище, когда объявят воздушную тревогу. Мне пора. Счастливо!
Я помахал ей и пустился бегом, а по «танною» объявили предварительное предупреждение о воздушной тревоге.
— Всему персоналу, не занятому обслуживанием самолетов или на оборонительных сооружениях, укрыться в убежище.
Теперь уже бежали все — часовые на свои посты, остальные — в убежища.
У края летного поля со мной поравнялся Мики, кативший на велосипеде Лэнгдона.
— Началось, браток, а? — спросил он.
Но бодрость его была вымученная, глаза дико горели на побледневшем лице. Когда он покатил дальше, я подумал, что есть люди, которым суждено погибнуть от бомбы, так же как есть такие, кому на роду написано быть заколотым или отравленным, а человек, которому грозит смерть от бомбы, это, должно быть, Мики.
Когда я добрался до окопа, большая часть подразделения была уже там.
— Побережье пересекает большая группа самолетов, — услышал я чей-то голос.
Я надел каску и подготовил противогаз.
— Ты лучше сиди на телефоне, — сказал мне Лэнгдон.
Вату рвали как обычно друг у друга из рук. Это было еще до того, как всем выдали настоящие затычки для ушей. На трехдюймовке уши должны быть обязательно заткнуты. Беда в том, что это старое морское орудие, переделанное для зенитной стрельбы, и чтобы получить соответствующий угол подъема, откат пришлось уменьшить с двух футов до одиннадцати дюймов, поэтому выстрел стал еще громче.